Все люди — враги

Казалось, Джульен хотел еще что-то сказать, но паровоз засвистел и поезд тронулся, поэтому мальчик лишь улыбнулся и помахал рукой. Четыре или пять миль обратного пути до Корфе Антони прошел пешком в сумерках, погруженный в глубокую задумчивость, и порою громко ругался. Почему — он и сам не знал.

VII

Вернувшись в Лондон, Антони нашел открытку от Уолтера Картрайта:

«Позвоните мне, когда вернетесь. У меня для вас есть новости».

Тони сразу же позвонил, и, после обычных расспросов о проведенном отпуске и о семье Маргарет, Уолтер сказал:

— Да, насчет вашего паспорта. Я полагаю, что сейчас не будет затруднений, так как мир уже подписан, — трудно будет лишь получить австрийскую визу. И кроме того, заполнена не вся анкета. По этому поводу пытались снестись с вами.

— Заполнена не вся анкета?

— Да, там была всего одна подпись. Но вот что: я говорил об этом у себя в отделении с одним человечком, который сказал, что знает вас. Он хочет вас повидать и обещает помочь.

— У вас в отделении есть человек, которого я знаю. Кто это?

— Не могу сказать. Не можете ли вы прийти завтра к чаю ко мне в клуб? Я приведу его туда.

— Отлично. Только я попаду туда лишь около пяти часов.

— Ничего, мы вас подождем.

Побеседовав еще немного, Уолтер дал отбой, оставив Тони в величайшем смущении. Кто же это в отделении Уолтера может знать Тони и устраивать из этого такой секрет? Мысленно перебрав своих знакомых, Тони, наконец, решил, что это кто-нибудь, кого он знал в армии. Он от всей души пожелал, чтобы это не был кто-нибудь, затаивший вражду против него. Но перед сном настроение у него было приподнятое. Наконец-то! Ведь Уолтер говорил вполне уверенным тоном. Что там неладно с анкетой? Может быть, Скроп или лорд Фредерик Клейтон забыли подписать ее?

На следующий день, под вечер, Антони ждал в мраморном вестибюле клуба Уолтера, пока о нем доложат. Люди входили и выходили, обмениваясь приветствиями при встрече или прощании. Бесконечная скука, словно от дважды прочитанных газет, излучалась от пышно отделанных стен и от портретов каких-то забытых личностей. Странное установление — этот Английский клуб. «Сэр Джон — совершенно неприемлемый для клуба человек» — по-видимому, такой отзыв считается уничтожающим. Тони почувствовал симпатию к сэру Джону, но, прежде чем успел сколько-нибудь продолжить свои размышления о клубах, он услышал голос Уолтера, последовал за ним в одно из обширных курительных помещений и обнаружил, что обменивается рукопожатием со Стивеном Крэнгом.

— Ну, как поживаете, Кларендон? Очень рад снова встретиться с вами. Садитесь и позвольте предложить вам чаю.

Крэнг говорил самоуверенным, значительно более «окультуренным» голосом, весьма отличным от былых резких интонаций. Он был изящно, почти франтовато одет в серый полосатый костюм прекрасного покроя, и его, некогда растрепанные, волосы были тщательно приглажены и разделены аккуратным пробором. Лицо утратило свою суровую худобу и теперь выражало учтивую осмотрительность, словно Крэнг постоянно опасался ошибиться в чем-то. Антони был настолько удивлен неожиданным появлением Крэнга и его преображением, что, сидя за столом и прихлебывая чай, почти не разговаривал, а лишь прислушивался к беседе, которую нашел узкопрофессиональной и полной каких-то намеков. Каким чудом Крэнг оказался на государственной службе и, по-видимому, на весьма ответственном посту? Кое-что из сказанного позволило Тони догадаться, что Крэнг — начальник Уолтера.

Но вот Уолтер встал и заявил, что ему пора идти: очевидно, он хотел дать им возможность поговорить наедине.

— Замечательно способный малый, — сказал Крэнг таким мягким голосом, что Тони просто не верил своим ушам. — Вы давно с ним знакомы?

— Нет, лишь с тех пор, как вернулся.

— Ах, так вы — участник войны? — Это было сказано участливо-покровительственным, почти снисходительным тоном, задевшим Тони. — В общем, история чрезвычайно поганая. Жаль, что нас в нее втянули, но иного исхода не было! Мы все должны стремиться к тому, чтобы она не повторилась.

Тон был такой разумный и симпатичный, что Тони уже готов был порицать себя за испытанное им неприязненное чувство. Но как изменился прежний бунтарь Крэнг! Тони надеялся, что его лицо не обнаруживает слишком большого удивления.

— Теперь поговорим о вашем паспорте, — сказал Крэнг, извлекая документ. — Здесь требуется еще одна подпись и ваш адрес. Сотрудники паспортного отдела пытались снестись с вами, но лорд Фредерик не знал вашего адреса. Кстати, с ним вы давно познакомились?

— До войны — у Скропа, — сказал Тони рассеянно, глядя на документ. — А почему вы спрашиваете?

— Да ведь он — мой личный друг, — ответил Крэнг с покровительственной ноткой в голосе, — а я вас не встречал у него в доме. Здесь почему-то отсутствует подпись Скропа, — добавил он.

— Это было за несколько дней до его смерти.