Все меняется

Были и другие встречи, а потом Рой сказал, что уезжает в Шотландию на Рождество и, что еще важнее, на Новый год. А он приехал сюда, в дом, где родился, чтобы попрощаться с ним. И чувствовал, что любит Роя сильнее, чем прежде. В мечтах ему представлялось, как Рой возвращается и признается, что тоже любит его. Они живут вместе, и у них, возможно, есть свой садовый питомник. Блаженные мечты, ибо Саймон все еще считал невозможным, чтобы такая степень физической близости могла существовать без любви.

* * *

– По-моему, книги за подарки не считаются, – Джорджи и Лора наперегонки разбирали каждый свой чулок и ели мандарины. – Я считаю, что подарком может быть что угодно, кроме книг. И кроме песка и земли, – подумав, добавила она. От содержимого своего чулка она была в восторге, но умалчивала об этом. – А живое животное в чулок не посадишь. Оно бы умерло за ночь. Зато тебе досталось то, что пригодится в твоем зверинце. Жаль только, тебе не подарили книжку о том, как ухаживать за золотыми рыбками, – многозначительно заключила она. Ей казалось, что Джорджи недостаточно благодарен ей за роскошный подарок.

– Я и без того прекрасно знаю, как надо. Аквариумы еще годятся для кроликов и мышей.

– А еще у тебя перочинный нож и фонарик. И блокнот «Заметки о моей коллекции». По-моему, отличный подарок.

– Берегись, Лора: ты начинаешь говорить как взрослые.

– Правда? Я не нарочно. Честное слово, Джорджи, у меня в мыслях этого не было. – В глубине души она ликовала.

Риверс, не любивший мандарины, завалился в карман пижамы своего хозяина, чтобы погреться.

Лора выскочила из постели посмотреть, есть ли снег, и, проходя мимо пустой клетки Риверса, вдруг кое-что заметила.

– Ой, смотри! Миленький маленький чулочек специально для Риверса!

– Давай его сюда. – Джорджи явно обрадовался.

Вообще-то это был один из носков Лоры, и она присела на кровать к Джорджи, пока он разбирал подарок. В носке обнаружился пакетик собачьих конфет «Паинька», недоеденная куриная ножка, очень красивые щеточка и гребень для шерстки, крошечная жестяночка с разным печеньем и конверт, полный шкурок от ветчины.

– Хорошо продуманный подарок, – оценил Джорджи, чуть ли не смеясь от удовольствия. – Гляди, Риверс!

Подергивая усами, высунулся Риверс, который почуял ветчину и курятину.

– Сначала я дам ему курицу, тогда мы сможем съесть наши шоколадные монетки. Курицу он обожает, а к шоколаду на самом деле равнодушен.

Так они и развлекались, когда Зоуи и Джемайма пришли будить их.

* * *

– Итак, вот что будет дальше, – объявила Полли. – Вы оденетесь и позавтракаете. А потом папа поведет вас на прогулку…

Эндрю перебил:

– Не люблю, когда меня водят. Хочу сам ходить на прогулки.

– Ну а сегодня с тобой пойдет папа. Он же никогда раньше здесь не бывал, вот вы ему все и покажете.

– Он ничего здесь не знает, – сказала Элайза.

– Ладно, я его сам поведу. Хорошо бы мне подарили собаку на Рождество. Это была бы только моя собака и нисколечко не ваша.

Они с Берти успели поменяться множеством подарков из своих чулок и возмутиться вторжением девчонок в их комнату.

Полли, которая прибыла с охапкой одежды, раскладывала ее на кровати Эндрю.

– А после прогулки в гостиной будут подарки. Потом обед – праздничный рождественский обед. А после обеда – конкурс на лучшего снеговика.

В этот момент вошла Клэри в халате Арчи, потому что забыла взять собственный.

– Или ты наденешь то, что я тебе приготовила, – строго предупредила Полли Эндрю, – или я пошлю за няней.

Угроза сразу же подействовала, Эндрю подчинился.

* * *

– Завтрак я пропущу, – решила Луиза, когда они проснулись.

– Я тоже. – На самом деле Джульет жутко проголодалась, но понимала, что это ребячество, а ведь она уже не ребенок. Помолчав, она сказала: – Пожалуй, мы обе могли бы выпить черного кофе. Когда сидят на диете, всегда его пьют.

– Да, можно. Ты не будешь так добра принести его нам?

– Конечно, принесу! – Джульет набросила старое-престарое кимоно персикового цвета, раньше принадлежавшее ее матери, и убежала.

Оставшись одна, Луиза решила открыть подарок, который оставил ей Джозеф. Она приберегала его на Рождество, но теперь захотела посмотреть так, чтобы этого никто не видел. Это была коробочка, завернутая в золоченую бумагу, с этикеткой и надписью на ней «Л. от Дж.». На этикетке были напечатаны красными буквами слова «С Рождеством» и веточка остролиста. Сам бы он не стал заворачивать подарок. Под оберткой обнаружился футляр из бордовой кожи, а в нем – изящно свернувшееся на бархате ожерелье с восхитительными водянисто-зелеными стразами восемнадцатого века. Каждый был вставлен в золотую оправу, мелкие золотые звенья соединяли их вместе. Изумительная красота. Луиза вынула его из футляра и приложила к шее. Украшение в самый раз для вечеринок, и она распрощалась с мечтой о таком подарке, который можно было бы носить постоянно – как кольцо. Этот нельзя. И все же это первый подарок на Рождество, доставшийся ей от него. Он наверняка прикасался к нему. Она расстегнула застежку, взяла несколько стразов в рот. Будь он сейчас рядом, они бы поцеловались.

* * *