Все меняется

Когда впереди показался дом с его чудовищным фасадом из серовато-желтого кирпича («туалетного», как называл его Джералд) и множеством окон в обрамлении тревожно-красных архитравов, Хью остановился, чтобы разглядеть его.

Наблюдая за ним, Полли сказала:

– Джералд говорит, что он «без нужды помпезный».

– А вы никогда не думали продать его?

– Я – да. А Джералд всецело предан ему. Этот дом стал для него raison d’être. Да и я к нему привязалась. Мы просто должны сделать так, чтобы он зарабатывал на свое содержание. И наше. – И она рассказала ему про миссис Монкхерст и дополнительные расходы, а под конец спросила, какого он мнения о новых вложениях капитала в это поместье.

– В каком размере?

– Она еще не сказала нам. Но готова поручиться, что в размере стоимости еще одного Тернера.

– Полл, по-моему, вам больше не следует их продавать. Это же капитальный актив.

– Ничего, папа, их у нас еще довольно много. Две мы продали, чтобы починить крышу и купить кое-что настолько же необходимое. И Джералд продает по одной для каждого ребенка, чтобы нам хватило денег на их образование.

Возле дома их встретили близнецы.

– Мама, нам ужасно жаль, но Лора свалилась с Колокольчика и, кажется, что-то сломала – руку, ногу или что-то еще.

– Где она?

– Джемайма повезла ее к ветеринару.

– Не к ветеринару, глупая, а к врачу.

– Мамочка, мы не виноваты. Она не хотела ездить на поводу.

Эндрю добавил:

– Теперь понимаешь, почему я не езжу верхом? Мои ноги и руки мне нужны, а то как я буду лазать по своим деревьям?

Ему совсем не нравилось, что близнецы присвоили Лору.

– Вам прекрасно известно, что надо было держать ее на поводу. Вы же сами должны были ее вести. А где в это время находился Саймон?

– Он сказал, что ему надо набрать дров для каминов.

– И взял с них обещание не переходить на рысь ни в коем случае, но как только скрылся из виду, они сразу же и перешли на рысь. Джейн на Лютике уж точно, так что от нее было мало толку.

– Эндрю, ты противный мелкий ябеда.

– Да, вот именно. Противнее тебя я никого не знаю.

– Точно. Он противнее всех.

Лицо Эндрю плаксиво сморщилось.

– Я не противный. Я хороший. А из-за вас упала Лора. Это вы противнее всех. – Он уже всхлипывал и тер глаза кулаками. В этот момент вышла няня со Спенсером, который тоже ревел.

– Вот он хуже меня. Даже есть не умеет.

– Он голоден. Вы немного опоздали, миледи.

– Извините, няня. – Она забрала Спенсера и позвала отца с собой в гостиную.

– А вы, юный мистер Эндрю, отправляйтесь наверх и приведите себя в порядок к обеду. Вымойте не только руки, но и колени.

– Зачем к обеду мыть колени? – Уходя, услышала Полли за спиной голос Эндрю. – Я же не коленями ем…

Они закрыли дверь гостиной, отгораживаясь от голосов.

– Папа, присядь. Газета на столике у дивана. Они скоро вернутся.

Но Хью не сиделось на месте. Он бродил по комнате, то и дело выглядывая в окно, обращенное к подъездной аллее.

– Не понимаю, как мы могли разминуться с ними.

– Они, наверное, направились по дороге за домом – так быстрее. Саймон должен был им объяснить.

– Далеко отсюда больница?

– Всего в десяти милях. – Она надеялась, что от ее беспечного тона расстояние покажется не таким большим.

Спенсер глотал молоко так жадно, что пока она перекладывала его на другую сторону, срыгнул чуть ли не все выпитое. Пора отлучать его, думала Полли. Ей стала надоедать жизнь в подчинении у груди.

– Не хотите повременить с обедом до их возвращения, миледи?

– Нет, няня, лучше начнем как обычно. Но сначала отправьте ко мне Элайзу и Джейн, хорошо? Я очень сердита на них.

В глазах няни промелькнуло восхищение.

– И правильно, ваша светлость. Его светлость слишком мягко обходится с ними, маленькими негодницами.

Пока няня забирала Спенсера, Полли спросила:

– Может, дадим ему немножко рисового «Фарекса» с медом? Посажу его к себе на колени и покормлю.

– Хорошо, миледи.

Элайза и Джейн явились, все еще одетые в бриджи для верховой езды. Обе явно нервничали. Хью тактично удалился, Полли пересела с дивана на стул и строго выпрямилась на нем.

– Вы обе сильно разочаровали меня. Вели себя на редкость безответственно. Вы поступили очень эгоистично и глупо. Из-за вашего непростительно бездумного поведения Лора могла погибнуть – это вы понимаете?

Они замотали головами, а когда снова уставились на нее, она увидела, что обеих проняло.

– Мама, мы не хотели, чтобы она упала, честное слово!

– Конечно, вы не хотели. Но вы не удосужились проследить, чтобы с ней ничего не случилось. А теперь мы даже не знаем, какой вред ей нанесен по вашей вине. Я хочу, чтобы вы извинились перед Лорой, когда она вернется, и перед ее родителями.

– Мы извинимся, мама, обещаем тебе!

– Ладно. В наказание – никакой верховой езды до конца каникул.

– Ну, мама! Так нечестно! Мы же обещали Лоре еще поучить ее! Когда она упала, она сказала, что все равно хочет ездить верхом.

– Да неужели! Ну, это в любом случае решать ее родителям. Прежде чем вы уйдете отсюда, вынуждена напомнить, что вы не сдержали обещание, которое дали Саймону.

– Какое обещание?

– Это я должна тебя спросить, Элайза.

Помолчав и надувшись, Элайза промямлила: