Все меняется

Но судя по ее голосу, лучше не стало.

– Вы не могли бы сходить за мужчинами? – Она знала, что няне нравится распоряжаться, и кроме того, это ее отвлечет. – Возьмите с собой колокольчик, няня. Кажется, они сажают деревья где-то на аллее.

Уложив сонного Спенсера в коляску, она помешивала суп и гадала, что, скажите на милость, им делать, если няня совсем ослабеет памятью – или, скорее, когда это произойдет. За ней понадобится присмотр, придется нанять кого-нибудь помогать с детьми, а работы в доме будет столько, что девушка, приходящая раз в неделю утром, с ней просто не справится.

А они сажают молодые деревья возле старой аллеи, среди вековых дубов и великолепных старых вязов, хотя есть еще уйма дел, результата которых не понадобится ждать тридцать лет! Она убрала со стола чайную посуду, принесла сыр с хлебом из кладовой. И решила ограничиться приготовлением оленины и овощей для рагу на ужин. А фазаны – на завтрашний вечер, думала она. В это время года семья наедалась ими до отвращения, но Джералд продолжал охотиться на них, добывать и подвешивать для хранения, и они не стоили ни гроша. И папа любит дичь. А мне останется перед приездом гостей только проверить их спальню, испечь шоколадный кекс к чаю и приготовить какой-нибудь десерт из нашего чернослива – с крамблом меньше всего возни, – и, пожалуй, попросить няню испечь на завтра пирог с патокой, как она умеет…

К тому времени как явились очень довольные собой Джералд и Саймон – «мы посадили двенадцать деревьев, а потом у нас кончились колья», – Полли успела замочить чернослив в теплой воде и закончила чистить топинамбуры, которые решила добавить в рагу.

* * *

– Хочу спать вместе с Эндрю!

– А я не желаю спать с ней, – он глядел на Лору с отвращением. – В машине ее вырвало. Не хочу спать с тем, кого рвет.

– Я же говорила: меня рвет только в машинах. Мама, скажи Эндрю, что меня больше нигде не рвет, только в машине.

– Дорогая, в гостях принято спать там, где тебе скажут.

Элайза и Джейн, доедающие свои порции шоколадного кекса, поглядывали на Лору с осуждением. Одна из них заявила:

– За столом говорить про рвоту не полагается.

Другая добавила:

– Да, не полагается. Это противно.

Лора взглянула на обеих, и ее глаза наполнились слезами.

– Я дам вам морковки, – пообещала Полли, – а ты, Элайза, покажи Лоре ваших пони. Но только пообещай, что будешь как следует присматривать за ней. Лора – ваша гостья.

Джейн сразу же вызвалась:

– Я свожу Лору. Я не против.

– Ладно, но сначала все допейте молоко.

– И спросите разрешения выйти из-за стола, – добавила няня.

Когда все было исполнено, Саймон тоже поднялся.

– Я схожу вместе с ними.

– О, спасибо, Саймон.

Тогда и Джералд вызвался показать Хью, каких успехов они добились в саду за домом, и его предложение было с благодарностью принято.

* * *

– Если вы перейдете в гостиную, миледи, я принесу вам ребенка. Его пора кормить.

– Мне пойти с тобой или ты лучше побудешь одна?

– Пойдем вместе, конечно, Джемайма. Я с тобой целую вечность не виделась.

Вид отца стал для Полли потрясением. Он выглядел не просто смертельно уставшим, но и каким-то съежившимся. Усталой казалась и Джемайма, но у нее, всегда такой аккуратной, утомление не так бросалось в глаза: светлые волосы, простая стрижка, прямая саржевая юбка с белой блузкой, опрятный лакированный ремешок на удивительно тонкой талии. С темно-синими сетчатыми чулками она носила такие же лакированные туфли, как ее ремень. На лице, казалось, застыло выражение легкой озабоченности – при прошлой встрече Полли его не замечала.

– Ну, так как у вас дела? – спросила она после того, как пристроила Спенсера к груди.

– Беспокоюсь за твоего отца. Он не ладит с Эдвардом, и это его тяготит. Гораздо больше, чем Эдварда. Твой дорогой папа бывает таким… словом, если уж он принял решение, его почти невозможно убедить передумать.

Полли выждала минуту, потом спросила:

– Как по-твоему, какие решения ему стоило бы поменять?

– Прежде всего – примириться с женой Эдварда. Мне кажется, Эдвард на него в обиде, и я его понимаю. Ведь все уже свершилось. Он женат на ней. Но Хью по-прежнему всецело предан Вилли. Он регулярно навещает ее, нам приходится приглашать ее на ужины. Некрасиво так говорить, я понимаю, но эти вечера обычно проходят ужасно: Вилли то и дело задает вопросы об Эдварде, называет Диану «Истребитель» и отпускает в ее адрес язвительные замечания. И не разрешает бедняжке Роланду ездить в Хоум-Плейс без нее, а сама отказывается от таких поездок, если Эдвард там с Дианой. Так что Роли почти не видится с родственниками и растет как единственный ребенок в семье. Кстати, Спенсер прелесть.

Полли, приложившая малыша к плечу, улыбнулась. Спенсер пускал слюни; он срыгнул, Полли погладила его по голове. На макушке у него красовалась плешь, которой он бился обо что-нибудь, когда был не в настроении, но на затылке блестящие рыжие волосы уже заметно отросли.

– У него сейчас как раз стадия незадачливого сочинителя, – ласково объяснила она.