Все меняется

– Попробую вывести, если хочешь, но имей в виду, может, ничего и не получится.

Наблюдая, как она расстилает запачканное место на доске, окунает палец в какую-то жидкость для стирки, а затем осторожно трет пятно кругообразными движениями, он вдруг ощутил сумасшедшее желание рассказать ей про Джульет, выпалить: «Я влюблен в мою сводную сестру, – нет, все совершенно серьезно, – да, я знаю, что она еще мала, чтобы выйти за меня, но как только подрастет, я на ней женюсь».

– Когда вернется Арчи?

Она взглянула на часы.

– С минуты на минуту. Сегодня он занят не допоздна.

Стало быть, момент неподходящий. Он понимал, что она выскажется против, и ему понадобится время, чтобы парировать все возражения до единого. Его неотложная тайна спряталась, будто улитка в раковину.

– Рассказывай, что у тебя случилось.

Он увидел, как ее плечи на миг напряглись, потом она обернулась к нему (у нее чудесные глаза, заметил он только сейчас, потому что отвык от них). Подчеркнуто спокойным, ровным голосом она сообщила:

– Самое важное, что я пишу пьесу. – И здоровенная слезища упала на черный бархат.

В этот момент стало слышно, как Арчи открывает дверь.

– Прошу, о пьесе ни слова, – попросила она скороговоркой и повысила голос: – Мы в кухне! У нас Невилл.

Арчи обрадовался ему. Он такой старый с виду, подумал Невилл. Волосы сильно поседели, их стало гораздо меньше. Он казался усталым. Бросив свою сумку, он повернул стоящую у раковины Клэри лицом к себе, чтобы поцеловать.

– Как поживает миссис Битон? Дорогая, у тебя капает с волос!

– Тогда лучше не подходи ко мне.

– Клэри очень любезно чистит мой пиджак.

– Боюсь, я немного опоздала с ужином.

– Ничего. Я принес бутылку вина. Мы сможем выпить, пока ждем.

– Увы, ждать пока нечего. Надо еще почистить картошку и отскоблить морковь. И выгнать детей из ванной. Но рыбные котлетки я уже сделала.

– О, замечательно. Она отлично готовит рыбные котлетки.

– Ничего подобного. В них или слишком много картошки и она забивает весь вкус, или они разваливаются, пока я жарю их.

Арчи, который рылся в кухонном комоде, перебил:

– Куда черти унесли штопор?

– Он в раковине, под пеной не видно. Я пыталась открыть им флакон с шампунем. Извини.

Невилл уловил напряжение, повисшее в воздухе, но так и не придумал, как быть, – кроме как улизнуть под каким-нибудь предлогом.

– Так мы выпьем вино сейчас или прибережем к ужину?

Клэри, которая принялась чистить картошку, раздраженно отмахнулась:

– Мне все равно. Делайте как хотите.

Но ее слова стали для него подсказкой.

– Я имел в виду, что мог бы принести еще, – объяснил он. – Где тут поблизости продают спиртное? Нет, правда, Арчи, я охотно схожу.

Арчи удалось убедить.

Пока он ходил, его не покидали мысли о том, что он не рассказал Клэри о самом важном в своей жизни, а потом – внезапная и, пожалуй, запоздалая догадка, – что и она тоже. Пьеса, которую, по ее словам, она пишет, увесистая слеза, упавшая на его пиджак, ее просьба не упоминать о пьесе в присутствии Арчи… У них что-то произошло. Она не сделала ни малейшей попытки привести себя в порядок, сменить обтрепанную зеленую рубашку, надеть не настолько замызганный передник, и встречала явным недовольством все обращенные к ней слова Арчи. Должно быть, у них супружеская размолвка. А вот у него с прекрасной милой Джулс ничего подобного не будет. В конце концов он выбрал две бутылки шампанского и торопливо зашагал обратно в сумерках, сменяющихся темнотой, и по возвращении застал гораздо более жизнерадостную сцену.

Арчи накрывал на стол, Клэри жарила рыбные котлетки; вина они не пили – «ждали тебя», дети показывали отцу сделанный Гарриет рисунок дома из грушевых семечек. Его пиджак висел на сушилке.

– Все, что только смогла, – объявила Клэри, и Арчи добавил:

– Она подняла ворс своей зубной щеткой.

Шампанское было встречено с удовольствием и даже с восхищением.

– А я думал, его пьют только на свадьбах, – сказал Берти. – Можно нам немножко?

– По глотку можно, – согласился Арчи.

– По крошечному глоточку, – поправила Клэри и начала раскладывать еду.

– А мне нужен очень большой глоток, даже несколько, потому что сразу и не поймешь, нравится оно мне или нет.

– Получишь, сколько сказано.

Невилл откупорил зашипевшую бутылку и быстро наполнил шампанским бокал, который Арчи подставил ему.

– Дым выходит! – воскликнула Гарриет.

Когда оба отпили по глоточку, она сказала, что слишком колется, а Берти – что ему ужасно понравилось.

– А вы разве не будете ужинать с нами?

– Сначала мы выпьем. А вы и так ужинаете позже обычного. Доедайте, а то не получите сюрприз от дяди Невилла.

– Морковку тоже, Берти, – немного погодя велела Клэри.

– Мам, я же тебе говорю и говорю, что к морковке я вообще равнодушен. Не вижу в ней смысла.

– Смысл в том, что она оранжевая, – благодушно подсказала Гарриет. Свою морковку она мелко резала и смешивала с картофельным пюре. Рыбные котлетки были умяты в мгновение ока.

Круглым леденцам они обрадовались. Гарриет никогда о таких не слышала, а Берти сказал, что один мальчик приносил в школу такой и давал лучшим друзьям досасывать, пока не сменится цвет.