Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Битва при Требии стала, таким образом, первым крупным поражением римлян во Второй Пунической войне. В ней погибло около 20 тыс. римских воинов, тогда как потери карфагенян были существенно меньшими и приходились в основном на союзную кельтскую пехоту. Основной урон пунийскому войску нанесли не столько римляне, сколько непогода, из-за которой погибло множество боевых лошадей, слонов и вьючных животных. Тем не менее Ганнибал по праву мог праздновать победу – его блестяще задуманная и реализованная тактическая операция дала желаемые результаты. Наголову разбив обе консульских армии, карфагенский военачальник стал единовластным хозяином положения в Цизальпинской Галлии, заставив окончательно перейти на сторону пунийцев все колебавшиеся до того галльские племена, за исключением ценоманов, которые остались верны римлянам. Единственными римскими твердынями на севере Италии остались Плаценция и Кремона, взять которые штурмом, не имея осадной техники, Ганнибал не мог, а тратить время на длительную осаду не считал нужным. Действительно, отвлекаться на захват последних римских крепостей карфагенскому полководцу не имело смысла – отныне ему был открыт путь в Центральную Италию.

Глава 15. «Ему – своя работа, мне – моя»: Ганнибал против Гая Фламиния и Квинта Фабия Максима в 217 г. до н. э.

Консул Фламиний со времен его предыдущего консульства преисполнен был дерзостью: и сенат, и законы, и сами боги были ему нипочем. От природы он был человеком безрассудным, и судьба питала его опрометчивость успехами на войне и в гражданской деятельности. Было ясно: он станет действовать неистово и стремительно, не спрашивая совета ни у богов, ни у людей. Чтобы еще сильней подчинить этого консула власти его пороков, Пуниец начал дразнить его и выводить из себя: оставив неприятеля слева, он направился к Фезулам, идя серединой Этрурии, чтобы пограбить, и чтобы консулу издали было видно, как враг опустошает страну, какие пожары устраивает, как избивает людей. Фламиний, который, даже видя, что враг ведет себя тихо, не усидел бы на месте, теперь, когда у него почти на глазах грабили и разоряли союзников, счел для себя позором, что Пуниец разгуливает посреди Италии и, не встречая сопротивления, пойдет прямо на Рим.

Тит Ливий. История Рима от основания города, XXII, 3, 4–7