Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний

Ближайшей к Сицилии сухопутной точкой африканского побережья был так называемый Гермесов мыс (современное название – полуостров Кап-Бон), «который, – по словам Полибия, – закрывает весь Карфагенский залив и тянется в открытое море по направлению к Сицилии» (Polyb. I, 29, 2). Расстояние от крайней оконечности мыса до острова составляет всего около 140 км, что объясняет расчет римских флотоводцев, направивших свой флот к берегам Ливии кратчайшим путем. Здесь передовые корабли, число которых, согласно Диодору, равнялось тридцати (Diod. XXIII, 11, 1), беспрепятственно разведав обстановку и встав на якорь, дождались основной части неспешно продвигавшегося тяжело груженного войсками и снаряжением римского флота. Когда все суда достигли мыса, консулы повели их вдоль берега по направлению к пунийской столице, и вскоре они доплыли до ближайшего города под названием Клупея (Клипея), который Полибий называет также Аспидом (Асписом) (Eutrop. II, 21, 2; Polyb. I, 29, 2). Пунийцы не приняли защитных мер на этом направлении, поскольку ожидали прямого нападения римлян на столицу и сконцентрировали все оставшиеся в их распоряжении войска на западе для обороны отдаленных подступов к Карфагену. Это позволило консулам беспрепятственно высадиться у Клупеи на не защищаемом никем побережье и надежно закрепиться на берегу, вытащив корабли и обустроив классический римский военный лагерь, окруженный рвом, валом и частоколом. Город пунийцев был взят в осаду, причем всем было ясно, что крохотный, по сравнению с римской армией вторжения, гарнизон не сможет сколько-нибудь долго оказывать сопротивление. Известие о высадке римлян и осаде Клупеи заставило защитников Карфагена отказаться от плана остановить продвижение врага в отдалении от столицы и закрепиться непосредственно в окрестностях города либо и вовсе отойти за крепостные стены.

Вскоре консулы «сумели захватить Клупеи, первый свой город на африканской земле» (Eutrop. II, 21, 2), создав тем самым отличные условия для организации масштабного наступления на пунийскую столицу как по суше, так и с моря. Ставший военной базой захваченный город имел всю необходимую инфраструктуру и обладал удобной для стоянки военных кораблей гаванью, что позволило, оставив здесь необходимый гарнизон, установить безоговорочное господство над ближайшими окрестностями. Расстояние от Клупеи до Карфагена составляло всего 120 км, что позволяло не встречавшим ни малейшего сопротивления римским отрядам доходить чуть ли не до самой столицы пунийцев, грабя и опустошая все на своем пути. Источники сообщают о множестве разоренных крепостей, разрушенных роскошных домов и загородных вилл, громадном количестве захваченного скота и более чем двадцати тысячах плененных местных жителях (Polyb. I, 29, 6–7; Eutrop. II, 21, 2). Однако этим впечатляющим, но несколько хаотичным разграблением окрестностей дело и ограничилось – вместо того чтобы организовать наступление на Карфаген, консулы отправили в сенат запрос о том, как действовать дальше, и теряли драгоценное время, что позволяло пунийцам собираться с силами и готовиться к обороне.

Полученный из Рима ответ поражает своей недальновидностью еще в большей степени, нежели неоправданное выжидание консулов. Посчитав, что кампания проходит настолько успешно, что для ее победоносного завершения хватит и части наличествующих сил, сенат приказал одному из консулов, Луцию Манлию Вольсону, с большей частью флота в количестве не менее 300 кораблей и приблизительно половиной сухопутных сил, а также с захваченными трофеями и пленниками вернуться в Рим. «Манлий вернулся в Рим победителем и привез с собой 27 тысяч пленных», – свидетельствует Евтропий (Eutrop. II, 21, 2). В честь его возвращения была устроена пышная церемония морского триумфа. Продолжать боевые действия в Африке выпало второму консулу – Марку Атилию Регулу, в подчинении которого оставались насчитывавшие 15 тысяч пехотинцев и пятьсот всадников сухопутные силы, которые с моря должны были поддерживать четыре десятка кораблей. Таким образом, римский экспедиционный корпус в Африке был существенно ослаблен, что со временем привело к крайне негативным для Рима последствиям. Сложно даже переоценить значение допущенного сенатом стратегического просчета, приведшего к потере времени и решающего перевеса в силах римлян над карфагенянами.