Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка

Винсент из Бове выстроил свою знаменитую энциклопедию не в алфавитном порядке, хотя сознавал его значимость и был заинтересован в составлении инструментов поиска. В 1244 г., приближаясь к завершению своего труда, он писал Людовику IX, королю Франции и основателю монастыря Ройомон, монахом которого был Винсент: «Я позабочусь о том, чтобы для Вас переписали остальную часть работы, после тщательного исправления и уточнения текста и добавления к нему конкордансов»[189]. Таким образом, Винсент предлагал королю новинку: конкорданс, или алфавитный указатель, к Библии.

Для составления указателя любого типа требуется прежде всего отметить каждое упоминание в тексте, а затем разработать метод идентификации их местоположения. Арабские цифры в эту эпоху уже появлялись в рукописях достаточно часто, но еще не использовались для нумерации страниц. Кроме того, как мы видели, в эпоху рукописей не существовало одинаковых копий. Без нумерации страниц и при отсутствии стандартного текста были возможны только два вида указателей: 1) составлявшиеся для конкретного манускрипта и 2) использовавшие специальную систему, с помощью которой они могли применяться для всех рукописей данного произведения[190].

Маргиналии (записи на полях) помогали составлению указателей первого типа. В раннюю эпоху составления указателей они редко выходили из-под пера автора или переписчика: почти всегда указателем занимался владелец рукописи – для собственных нужд и сообразно собственным интересам. Мы уже видели, что некоторые составители или авторы, вроде Ральфа де Дисето, добавляли на полях символы, чтобы легче находить материал. Несколько десятилетий спустя технология использования маргинальных обозначений была дополнена францисканцем Робертом Гроссетестом, епископом Линкольна (ок. 1175/1179–1253), который учился в Парижском университете, а затем преподавал богословие в Оксфорде[191]. Вместе со своим протеже и коллегой, францисканцем Адамом Маршем, Гроссетест составил таблицу из девяти частей, или дистинкций, охватывающую 440 тем, сгруппированных тематически, по категориям, каждая из которых была обозначена определенным символом. Среди символов были буквы греческого и латинского алфавитов, математические символы, знаки зодиака и многие другие, но их назначение в настоящее время неясно. Некоторые ученые полагают, что Гроссетест разместил соответствующие знаки на полях, создавая собственный предметный указатель в процессе чтения, так что символы позволяли ему впоследствии найти нужный материал, а также кратко поясняли содержание текста, то есть выступали своего рода сокращенными заметками. Однако также известно, что его таблица предназначалась не только для личного употребления: или он, или Марш распространяли ее среди коллег, чтобы те также использовали ее при чтении (сохранился ряд рукописей с символами Гроссетеста на полях)[192]. Другое, недавнее, предположение заключается в том, что составители таблицы и их последователи намеренно читали широкий круг источников и в процессе чтения ставили пометы, чтобы создать в результате прообраз предметного указателя, который позволил бы последующим читателям, имеющим доступ к таблице, быстро находить определенную информацию[193]. Вклад Гроссетеста в создание научных инструментов, позволяющих не столько читать конкретные тексты, сколько ссылаться на них, этим не ограничивается: в рукописи, имевшиеся в его распоряжении, он также добавлял колонтитулы, номера глав и заголовки разделов – словом, использовал все средства дробления материала для облегчения ссылок и поиска[194]. (Следует заметить, что, хотя Гроссетест не использовал алфавит в качестве способа классификации, он знал о «Сýде» – византийской энциклопедии конца X в., в которой десятки тысяч записей расположены в алфавитном порядке.)[195]

Тем временем в Париже англичанин Александр Гэльский (ок. 1185–1245), чей комментарий к «Сентенциям» Ломбарда помог сделать этот труд стандартным университетским учебником, также, вероятно, создал систему подкатегорий или просто распространил сведения о ней. Сегодня кажется естественным разбивать длинный серьезный текст на разделы I, II, III и т. д., а затем делить их на более мелкие подкатегории и называть их, например, A, B, C, нумеровать следующий уровень 1, 2, 3, следующий – a, b, c – и т. д. Александр Гэльский видел в такой классификации выражение Божьего замысла. «Восприятие истины, – писал он, – …объясняется разделением, определением и методом»[196].

Разработки новых способов, позволяющих студентам, ученым и другим читателям быстро искать нужную информацию в плотном тексте, курсировали через Ла-Манш и обратно. За вкладом Парижского университета в виде системы подкатегорий последовало решение проблемы соотнесения слов в тексте и в указателе – его нашли в Оксфорде: каждому столбцу текста присваивалась буква алфавита, скажем от А до D, а каждая пятая строка текста нумеровалась с помощью новых арабских цифр[197].