Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка

Когда Локк находил отрывок, который хотел переписать, он выбирал для него заголовок – например, «О красоте» (On beauty). Если в его тетрадях не находилось цитат с таким заголовком, он начинал новую страницу, вверху которой писал «О красоте», а ниже помещал цитату. Затем он обращался к указателю в виде таблицы в начале каждой записной книжки и в клетке, соответствовавшей разделу «e» буквы B – первой буквы и первого гласного слова beauty («красота»), вписывал номер страницы, на которой находилась цитата. Страница, соответственно, становилась страницей «B/e», и на ней записывались все следующие записи, топосы которых начинались с «B» и гласного «e», будь то цитаты о красоте (beauty) или о городах Берн и Брекон[454]. Когда он находил новый отрывок, который хотел отнести к заголовку On beauty или любому другому слову, начинающемуся с «B/e», он обращался к своей таблице и убеждался, что такая страница уже имеется под определенным номером. Как только эта страница целиком заполнялась, все дальнейшие записи с заголовками «B/e» он помещал на следующей пустой странице, добавив ее номер в таблицу[455]. Это был возврат в прошлое – к тем временам, когда читатели составляли собственные указатели, поскольку система Локка была, по сути, обыкновенным алфавитным указателем, упорядоченным по двум буквам.

Тем не менее этот метод приобрел огромное влияние, о чем свидетельствует множество сборников общих мест, которые по-прежнему продолжали составлять: его использовали не только писатели, но и книгоиздатели – в качестве рекламного инструмента. Спустя три четверти века после публикации брошюры в Англии в роскошном издании вышел «Сборник общих мест, основанный на рекомендованных и применявшихся господином Локком принципах», пользовавшийся большим спросом; в предисловии к одному пособию по стенографии содержался «Образец указателя господина Локка к сборнику общих мест»; даже в XIX в. относительно ряда публикаций сообщалось, что они основаны на системе Локка[456].

Страница, представляющая указатель Локка к сборникам общих мест. За каждым согласным следует гласный (как ни странно, они расположены не по алфавиту): «A/i», «A/o», «A/u», «A/a», «A/e» и т. д. Когда Локк делал запись в тетради, например под заголовком Abstinence («Воздержание»), он отмечал номер страницы в указателе напротив «A/i», так как A – первая буква слова, а i – первый гласный[457]

Алфавитный метод Локка получил широкое распространение, но, возможно, именно по этой причине он стал вызывать сомнения. Многие из ученых, которые восхищались взглядами Локка по другим вопросам, не считали возможным располагать записи одну за другой, не связанными какой-либо структурой или порядком, кроме случайной последовательности букв и нарисованной от руки таблицы. Взгляды поэта Исаака Уоттса (1674–1748) хорошо отражают эту двойственность. Изложенный им метод он приписывал Локку, однако в действительности возвращался к старой системе, отводя каждому заглавному слову отдельную страницу: таким образом, Уоттс использовал популярность идей Локка и одновременно отвергал основное положение его принципа, пытаясь сделать его – в собственном понимании – менее произвольным и более продуманным[458].

Но если структура сборника общих мест продумана заранее, если записи в нем оформлены и организованы в соответствии с определенной системой, а содержание предварительно отобрано, то результат такой работы едва ли можно назвать книгой общих мест. В сущности, это энциклопедия. И именно в этом направлении стали развиваться сборники общих мест и инструменты сортировки, отвечая ожиданиям читателей.

За сто лет до появления локковского метода вышла пьеса Кристофера Марло «Доктор Фауст» (1592), где рассказывалось о человеке, который продал душу дьяволу в обмен на универсальное знание, заключенное в одной магической книге. Эта книга содержала все, что можно знать об Аристотеле, аналитике, диалектике, логике, экономике, Галене (медицина), Юстиниане (право), трудах Иеронима (богословие), метафизике, некромантии и «небесных» книгах прогностики[459][460]. Волшебная книга Фауста, компендиум всех знаний, была, по сути, универсальной энциклопедией.