Всеволод Кочетов и его opus magnum

«После окончания вечера поэзии N (она называет фамилию сильно тогда шумевшего молодого поэта. — В.К.) пригласил меня поужинать вместе с ним и его друзьями. [N — это Евтушенко, о друзьях будет сказано ниже — О. Щ.] Было уже после полуночи, и все рестораны Москвы закрыли свои двери, однако N удалось уговорить директора ресторана ВТО пустить нас через служебный ход. Ничего подобного я до сих пор в Москве не видела. Прелестные девушки с причёсками «улей» и зелёными веками, одетые в пушистые итальянские шерстяные кофты и короткие юбки в складку, ходили между столиков, приветствуя друзей. За одним из столиков сидела группа молодых людей в сверхмодных, сверхузких костюмах и пела на каком-то подобии английского языка песенку «Синие замшевые башмаки». Это вполне мог бы быть ночной клуб богемы в Гринвич виллидж в Нью-Йорке (за исключением некоторых деталей вроде прозрачных туфель из пластика на одной из девушек, с розой в каждом из каблуков).

N заказал несколько бутылок сладкого кавказского шампанского и прекрасного болгарского вина для своих гостей, а также фрукты и шоколад, поскольку кухня уже была закрыта. Нас было семь человек (она всех перечисляет. — В.К.)… Возбуждённый успехом вечера, N подливал всем вино и кормил нас из руки кусочками шоколада. Певица прелестно исполнила нам несколько песенок Эллы Фицджеральд. Мы пили за N, за поэзию, за любовь».

А теперь сличаем это описание, прочитанное Кочетовым в «Энкаунтере» с его собственной, уже художественной, трансформацией этого эпизода в романе «Чего же ты хочешь?»: