Всё имеет свою цену

К.С. – Где ты ее похоронил?

А.Ф. – Я этого не делал.

– А это из разговора в машине, Поуль. Ты тоже надавил на него по поводу Анни Линдберг Ханссон.

П.Т. – Итак, Анни – так где ты, говоришь, ее закопал?

А.Ф. – Я ничего такого не делал.

П.Т. – Слушай, ну к чему себя мучить?

А.Ф. – Но ведь я говорю истинную правду – я этого не делал.

– Ну, что, видите?!

Теперь наконец они все поняли. Первым откликнулся Поуль Троульсен:

– Ты имеешь в виду ту свинью?

– Ту огромную свинью, что воняла несколько месяцев, пока окончательно не разложилась. Ту, что гнила, будучи подвешенной на дереве. Вы-то дерево не видели, зато я видел этот старый тополь и готов поспорить, что все это время Анни Линдберг Ханссон находилась внутри него. Он напоминает огромных размеров кисточку для бритья. Ствол толщиной от метра до полутора и высотой метра четыре. Здесь начинаются торчащие в разные стороны тонкие ветки. Когда я был ребенком, у нас на площадке стоял точно такой же тополь. Вся сердцевина его прогнила и превратилась в труху, так что изнутри он был полый, хотя снаружи дерево и выглядело живым и здоровым – по крайней мере каждый год давало зеленые листья. Мы, детишки, взбирались на верхушку, продирались сквозь ветки и спускались внутри ствола по веревке почти до самой земли. Черт, да я на сто процентов уверен – она там.

Конраду Симонсену пришлось сдерживать свою команду. Оба его подчиненных так и горели желанием немедленно отправиться в Прэстё. Хоть соблазн и был велик, однако шеф оставался неумолим: он рассудил, что поездку следует отложить до завтра.

– Мне не нужны никакие лишние неожиданности в суде. На этот раз все должно происходить строго по инструкции. Сегодня мы уладим все юридические формальности и, коль скоро у нас возникли такие подозрения, получим разрешение срубить этот тополь. Однако тут уже основная работа ляжет на наших экспертов. Да, и позаботьтесь о том, чтобы к завтрашнему утру у нас была хорошая ищейка.

Поуль Троульсен сделал последнюю попытку:

– Но мы могли хотя бы съездить туда и взглянуть.

– Завтра, Поуль, все завтра.

Однако все уговоры были напрасны – им следовало бы лучше знать своего шефа. Как бы там ни было, но попробовать все же стоило. В конечном итоге они все же вынуждены были смириться с отсрочкой. Арне Педерсен осторожно спросил:

– А можно мы возьмем с собой Полину? Она ведь уже бывала там раньше со мной.

– Я-то не против, но вчера вечером она позвонила мне и сказала, что заболела, так что раньше середины недели ждать ее, по-видимому, не стоит. Она считает, что это грипп. – О господи, а все эта проклятая жара! Ну, а что там с наблюдением за Андреасом Фалькенборгом? Хоть присматривают-то за ним надежно?

– Две команды наружки, которые трижды в сутки сменяют друг друга.

Поуль Троульсен сказал:

– Я вот тут подумал, а не допускаем ли мы ошибки, что задействовали в слежке за ним не все наши силы? Ведь будет чертовски обидно, если он ускользнет в тот самый момент, когда мы уже почти готовы привязать его к убийству Анни Линдберг Ханссон. Помните, ведь Эрнесто Мадсен никак не мог понять именно этого эпизода со свиньей. Он заметно выпадал из общей картины, и вот, пожалуйста, все разом встало на свои места. Точно так же и мне жутко не нравится, что он снял со счета столь крупную сумму наличных. На самом деле это вполне может означать, что он давно уже планировал номер со своим исчезновением.

– В идеале, если бы не необходимость строго соблюдать бюджет, это, разумеется, следовало бы счесть ошибкой, – с горечью в голосе сказал Конрад Симонсен. – Однако прежде у меня просто-напросто не было финансовой возможности создать более многочисленную команду. Однако теперь, разумеется, ситуация полностью изменилась. Я направлю к ним в подкрепление еще две группы.

Разошлись они в гораздо более приподнятом настроении, чем встретились. Конрад Симонсен сразу же позвонил Графине и рассказал ей о догадке Арне Педерсена. Она также попыталась убедить его немедленно отправляться на юг Зеландии. Однако на этот раз, против обыкновения, ответом ей стал решительный отказ.