Всё имеет свою цену

Электричка прибыла на станцию «Нёррепорт»; пассажиры покидали вагон и входили внутрь – торопливые, озабоченные, вечно пытающиеся выгадать секунду-другую. Она принялась рассматривать вошедших. Разглядывать людей так, что сами они этого не замечают, – этим искусством она владела, можно сказать, практически в совершенстве. А потом, рассмотрев их как следует, пыталась рисовать отдельные портреты. Правда, делала она это весьма выборочно: ее интереса удостаивались отнюдь не все – в лице человека непременно должно было присутствовать нечто особенное. И все же никто из вошедших в вагон людей не ускользнул от ее придирчивого критического взгляда. На сиденье рядом с ней небрежно плюхнулась молоденькая девушка, увлеченно болтающая с кем-то по мобильному телефону. Она немного подвинула к себе рюкзачок, освобождая девушке место, двери вагона скрипнули, и поезд отошел от станции. Чуть позже к ним подсел какой-то мужчина лет за пятьдесят. Он все время настороженно оглядывался по сторонам, как будто постоянно высматривал преследователей. Даже когда он окончательно устроился, загнанное выражение так и не покинуло его лица. Она присмотрелась к нему и почувствовала, что пульс ее учащается.

Интерес к этому мужчине возник у нее благодаря его абсолютной обыкновенности. Лицо его лучше всего было бы описывать от противного ввиду полного отсутствия в нем каких-либо характерных черт. Все в нем было каким-то нейтральным, не персонифицированным. Он вполне мог быть кем угодно: и собирателем бутылок, и директором банка – в обеих ролях он смотрелся бы одинаково естественно. В то же время в нем было нечто располагающее, однозначно внушающее доверие. Ведь заурядность, как правило, не содержит в себе никакой опасности. Она вынула из рюкзачка блокнот с набросками, решив про себя, что, когда портрет будет готов, она так и назовет его – «Заурядность».

– Вот это да, здорово! Можно я посмотрю?

Сидящая рядом девушка закончила болтать по телефону. Несмотря на то, что простодушный комплимент соседки вовсе не пришелся ей по вкусу, она все же протянула ей свой блокнот. Просто она терпеть не могла отказывать людям. Вот и по поводу сегодняшнего вечера – она так и не смогла сказать «нет», хотя на самом деле ей больше всего хотелось домой. Он обещал подхватить ее на станции «Гримструп»; это пустынное место было выбрано неслучайно – там едва ли найдется кто-то, кто обратит внимание, как она сядет в его автомобиль. Все это было сродни какой-то запретной игре.

– Что это?

– Одна стена в Англии.

– Жутковатое зрелище. Сплошные камни – и больше ничего. С чего тебе вздумалось это рисовать?

Передать словами это было сложно, даже самой себе она вряд ли смогла бы объяснить все это. Почему она в течение пяти месяцев копила деньги на эту двухдневную поездку в Лондон? А из этих двух дней потратила несколько часов на зарисовку остатков римской стены, расположенной в самом сердце одного из старейших финансовых центров мира. Голые руины, окруженные со всех сторон зеркальными фасадами роскошных зданий. Все это причудливое переплетение различных форм, контуров, плоскостей, изгибов; каждая проведенная здесь минута была для нее истинным наслаждением.

Девушка, казалось, угадала ее мысли. Кроме всего прочего, дата под рисунком и ярлыки на ее рюкзачке красноречиво говорили сами за себя.

– Так ты ездила в Лондон только для того, чтобы нарисовать эту дурацкую стену?

– Когда-то я хотела стать архитектором. Это было давно. Вот, взгляни-ка лучше сюда.

Взяв блокнот, она быстро пролистнула несколько зарисовок стены.

– Его звали Патрик. Он водил экскурсию по местам лондонских кровавых кошмаров.

Она внезапно вспомнила, как мимо нее в сопровождении небольшой группы слушателей проследовал отчаянно жестикулирующий и слишком четко артикулирующий слова молодой человек, который что-то с жаром объяснял и рассказывал. Привлеченная его типично английской дешевой кепчонкой с коротким козырьком и слишком просторным твидовым пиджаком, она невольно пошла следом. Сначала чуть поодаль – ведь за экскурсию она не платила, затем, увидев, что он не возражает, осмелела и подошла ближе. – Он рассказывал о Джеке-потрошителе, серийном убийце, который орудовал в Лондоне в 1880-х годах. Джек-потрошитель убивал проституток, а затем расчленял их с помощью ножа. Всего он убил пять женщин. В то время Уайтчепел был районом трущоб, сегодня это один из самых фешенебельных кварталов города.

Когда экскурсия окончилась, они вместе с Патриком отправились выпить по чашечке кофе. Помнится, они много смеялись и дурачились. Патрик учился в театральном училище и уморительно читал пародии на Шекспира. Потом они расстались.

Девушка заметила:

– Надеюсь, его вздернули?

– Его так и не нашли, и с тех пор существует множество разных версий о том, кем в действительности он был. В качестве возможных кандидатов называли многих известных представителей высшего общества, но мне лично кажется, что он был гораздо более скромной фигурой. Этакий тихоня, которого никому не придет в голову заподозрить.