Всё имеет свою цену

Арне Педерсен и Полина Берг прохаживались по лесу после проведения двух допросов, на которые в общей сложности у них ушло менее пяти минут и которые не принесли ни малейшего результата. Летний домик Андреаса Фалькенборга оказался весьма скромных размеров постройкой с крохотным клочком земли. С одной стороны к забору примыкал лес – тот, в котором они в данный момент гуляли, с другой – имение местного фермера: поле, усадьба и снова поле. С лета 1991 года летний домик снимала бездетная супружеская чета детсадовских воспитателей. Женщину они застали дома, однако она так и не смогла ничего рассказать им о человеке, у которого они арендовали дом, ибо никогда его даже не видела. То же самое, по ее заверениям, относилось и к ее мужу. Плату за дом – которая, кстати, была вполне умеренной и ни разу не повышалась – они вносили на счет некой адвокатской компании в Прэстё. Больше ничем помочь она не могла, и инспекторам пришлось расстаться с ней, так толком ничего и не выяснив. Примерно так же, безрезультатно, закончился и их визит к соседу-фермеру, которого они застали во дворе усадьбы ремонтирующим свой трактор. Он тоже не был знаком с Андреасом Фалькенборгом, тем не менее почему-то питал твердую, хоть и ничем не подкрепленную, уверенность, что родители хорошо того знают. К сожалению, отец его только что прилег поспать, а мать уехала в город. Отчаянная попытка Полины Берг заставить его разбудить отца не увенчалась успехом. Тем не менее инспекторам было сказано, что они могут попробовать снова заглянуть сюда приблизительно через час. На чем они и порешили.

Арне Педерсен наподдал носком ботинка лежащий на лесной тропинке камешек. Описав красивую ровную дугу, он скрылся в буковых зарослях. Инспектор попытался развить свой успех, проделав то же со следующим камнем, однако на этот раз промазал – лишь с шумом шаркнул по земле. Тем самым грубо разрушив сладкие грезы Полины Берг, которая в настоящий момент вышагивала в нескольких метрах впереди него, представляя, как он любуется ее грациозным телом. Недовольно поморщившись, девушка сказала:

– Может, все-таки прекратишь? Мне это действует на нервы.

В качестве ответа Арне догнал напарницу и пошел рядом с ней, с шумом задевая ближайшие ветки. Они медленно брели в сторону фермерской усадьбы, сохраняя между собой – как будто по негласной договоренности – некоторое расстояние, исключавшее малейший физический контакт. Чуть погодя Полина решилась первой нарушить молчание, задав сакраментальный вопрос:

– Ну, и что теперь с нами будет?

И сразу же, почувствовав, что Арне будто оцепенел, поспешила предупредить его ответ:

– О’кей, я знаю, что ты можешь мне сказать, если, конечно, на это у тебя хватит духу. Дети значат для тебя больше.

– Да.

– Мне все предельно ясно, и знаешь, что самое удивительное? Я даже сама, в общем-то, толком не знаю, нужен ты мне или нет. Вот только обидно бывает, когда тебя отвергают. Понимаешь?

– Понимаю.

– Но в конечном итоге дело обстоит именно так, верно?

– Похоже, да.

Чувствуя себя голой и уязвимой она, чтобы хоть как-то скрыть свою беспомощность, попробовала пошутить:

– Что ж, на худой конец у меня хотя бы есть дом, где нам обоим вполне хватало места.

– Да, и, должен сказать, превосходный дом. Слушай, Полина, я вот тут подумал… А что, если тебе завести собаку?

– Вместо тебя? Что ж, действительно, стоит подумать.

– Можешь смеяться сколько угодно, но ведь и вправду дом стоит в уединенной местности и слишком близко к лесу. Любой желающий может запросто незаметно подкрасться, а то, глядишь, и вовсе забраться в дом.

– А тебе что, выходит, не по вкусу, что и другие смогут ко мне заглядывать?

– Дело тут вовсе не во мне, а в тебе.

– У меня уже есть кот, и его мне вполне хватает.

– Попробуй отнестись к моим словам серьезно – я ведь не просто так все это говорю.

Девушка на мгновение задумалась, а затем решительно сказала:

– Нет, Горм мне этого никогда не простит.

– Кто такой Горм?

– Мой кот.

Оба весело рассмеялись и вплоть до самого выхода из леса шли, держа друг друга за руку.

Когда Арне Педерсен и Полина Берг вернулись на хутор, на террасе дома их уже поджидали оба представителя старшего поколения семейства фермеров: толстый коротышка с лысым, как коленка, черепом, торчащим у него, казалось, прямо из плеч, как будто шея там вовсе отсутствовала, и сварливого вида пожилая женщина. Они сидели за садовым столиком, на котором стоял кувшин воды и пара граненных хрустальных стаканов. Женщина перебирала собранную клубнику: обрывала черенки и привычным движением отправляла спелые ягоды в стоящий возле ее стула таз. Увидев пришедших, она едва кивнула. Муж ее оказался более учтивым. Махнув коротенькой пухлой ручкой в сторону двух свободных стульев, он произнес:

– Присаживайтесь. Мамочка принесла вам холодной воды – не угодно ли освежиться с жары?

Арне и Полина с удовольствием налили себе по стакану, он же между тем продолжал: