Всюду бегут дороги...(СИ)

Йорген вздохнул. В тот день ему следовало лучше сдерживать эмоции. Но накануне он слишком вымотался на совете, когда отчитывался перед Аланом и остальными. Сумел он обмануть тысячелетних фэйри, или они всего лишь сделали вид, что поверили ему? Йорген не был уверен. На вопрос об Ардене он ответил уклончиво, чтобы создать впечатление, что в ближайшем будущем Арден останется в Туманном Пределе. Мало ли, вдруг Лабиринт передумает?

В этом ему точно поверили. Так что возвращение Ардена на следующий день вышло неожиданным и скандальным. Йорген оценил, как четко среагировал Кайден, мгновенно окружив короля преданными стражниками. А появление владыки Туманного Предела впервые было встречено эльфами с искренним восторгом. Жаль, что в летописи его вообще не упомянули. «Война слишком опасна для нашего хрупкого мира. Я желаю, чтобы в Подземелье царил покой». Эти слова достойны занесения в хроники.

— Ты веришь, что Кинта останется в Эринии? — Йорген повернулся в кресле, чтобы лучше видеть сидящего на подоконнике Ардена. Король эльфов был немыслимо хорош — в изумрудном с белой вышивкой камзоле и венце из черненого серебра старой работы.

— Скорее всего, да, — Арден смотрел в туман за окном, машинально перебирая перстни. — Зачем ей возвращаться, если скоро я сам отправлюсь в Эринию.

— Встречать Джарета? Кстати, как его убийство соотносится с вашей мирной клятвой?

— Клятву приносил король гоблинов, а не верховный владыка всех эльфов Подземелья и Эринии, — Арден покривил губы. — Любой из нас вправе испытать его силу. Это не убийство.

Йорген поднялся.

— Разве твой титул не означает, что именно ты, а не Алан должен первым бросить вызов Джарету?

Арден искоса взглянул на него.

— Я уже думал об этом. Алан заявил, что сам выступит против брата. Но я ему не верю. Скорее всего, он повернет дело так, чтобы сначала я или Селар вымотали Джарета.

— Ты с ним справишься? — Йорген подошел ближе, вдохнул запах, от которого начинало частить сердце.

— Нет, — коротко ответил Арден.

— Мне следовало запереть тебя в Пределе. И пусть бы Кинта разбиралась с Джаретом.

Арден улыбнулся.

— Я что-нибудь придумаю. Время еще есть. В конце концов, Лабиринт не заинтересован в возвращении Джарета. Но, как я понимаю, и в его смерти тоже. Пожалуй, я мог бы разрешить это противоречие, если Лабиринт пойдет на сделку.

— Воистину, эльфийское коварство не имеет границ, — Йорген запустил когти в золотые волосы, стараясь не касаться венца. — Я понимаю, почему демоны стремились вас подчинить.

— Но им это не удалось, — Арден соскользнул с подоконника и обнял его. Они не виделись почти месяц, но король на свою память не жаловался. — А ты можешь снова отрастить крылья?

— Зачем?

— Помнится, ты собирался реконструировать кое-что из древних времен. С крыльями это выйдет убедительнее.

— А с кандалами из истинного железа — еще убедительнее.

Йорген прекрасно знал, что эльфы давным-давно избавились от страха перед холодным железом. За одним исключением — истинное или звездное железо по-прежнему оставалось для них опасным. Метеориты в Подземелье были редкостью, за изделия из них гномы брали в три раза больше, чем за платиновые.

Арден самонадеянно улыбнулся.

— Даже они меня не удержат. Я и без магии кое на что способен.

— Проверим? — фон Кролок прошел к конторке, выдвинул нижний ящик и достал пару наручных кандалов. — Я даже восстановлю для тебя каземат, как в Доме боли.

В глазах Ардена промелькнуло смятение.

— На таком глубоком погружении в прошлое я не настаиваю!

— Поздно, — Йорген оскалился. — Предел выполняет все мои пожелания. Даже мысленные. Крылья, правда, отрастут только через пару часов. Если за это время ты не сумеешь освободиться, мы продолжим игру.

— А если сумею?

— Всё равно продолжим, — Йорген завел ему руки за спину и защелкнул кандалы на запястьях. — Только по-другому.

***

Королевская кровь оказалась воистину чудесным катализатором. Процесс созревания гомункулуса уже месяц продвигался с такой скоростью, что Герберт не успевал записывать ежечасные изменения. В лаборатории приходилось дежурить поочередно с Улли. Сначала гоблин смотрел на колбу с интересом, но постепенно начал отодвигать свою табуретку все дальше. Неделю назад зародыш неожиданно окуклился, а Улли отказался заходить в лабораторию.

— Мало ли что оттуда вылупится! — заявил он.

— Лишу жалованья! — пригрозил Герберт.

— Уволюсь! — Улли подбоченился. — Ищи себе другого дурака за такие деньги жизнью рисковать!

Герберт застонал.

— Ладно, получишь двойное жалованье за этот месяц.

— Тройное! И не только за месяц, но и до тех пор, пока эта пакость в доме!

— Вымогатель! — Герберт бросил Улли шесть монет. — Чтоб ты подавился этим золотом!

Он и сам начал побаиваться результата своего эксперимента, несмотря на подбадривающие записки Игрейны. Белый, напоминающий змеиное яйцо кокон понемногу увеличивался в размерах, угрожая разбить стекло. Герберт сидел в лаборатории до полуночи, потом ушел спать, приказав Улли разбудить его при малейших изменениях. И еще долго ворочался в постели, пытаясь избавиться от кошмарных предчувствий.