Вспаханное поле

ну, потом нажала на живот. Руки куклы задергались, и

тарелки зазвенели. Это привело ребят в восхищение, и они

дружно закричали. Вместе с ними закричал и засмеялся

Маноло. Но тут из ранчо донесся плач ребенка.

156

—      Пойди покачай сестричку, — сказала сыну Элена.

Но Маноло был не в силах оторваться от куклы и не

послушался матери. Элена, умиленная его бурной радостью,

не стала настаивать и пошла сама успокоить дочку. С ее

уходом ребята получили полную свободу. Каждому хоте¬

лось нажать живот паяцу, и* когда кому-нибудь удавалось

заставить его бить в тарелки, все остальные, в том числе

и Маноло, смеялись, вне себя от восторга, словно на их

глазах совершалось какое-то чудо. Они забыли о стайке

тиранн, об оседланных лошадях, о темных тучах, завола¬

кивавших небо. Шум голосов, беспорядочный, как гомон

птиц, с каждой минутой усиливался, но, как гомон птиц,

почуявших опасность, вдруг оборвался. Внезапно воцарив¬

шуюся тишину нарушал лишь металлический звон таре¬

лок; один Маноло, державший в это время паяца, не за¬

метил приближавшегося всадника, окутанного пылью,

поднимавшейся из-под копыт лошади и вздымаемой

ветром.

—      Госпожа учительница, едет дон Панчо!

Маноло оставил игрушку, перестал смеяться и с беспо¬

койством посмотрел на всадника. Элена вышла из дому с

ребенком на руках — девочкой двух лет, у которой сонно

слипались глаза. На лице Элены, когда она увидела зна¬

комую фигуру мужа, как и на лице Маноло, отразилось

волнение, хотя и без оттенка боязни. Она заметила, что ее

ученики присмирели, и не столько из опасения, что нач¬

нется гроза, сколько для того, чтобы без помехи поговорить

с Панчо, объявила:

—      На сегодня занятия окончены. Приезжайте после¬

завтра, если не будет дождя.

Ребята побежали к частоколу, вскочили на лошадей и

поскакали рысью, однако на этот раз они против обыкно¬

вения ехали кучкой, не обгоняя друг друга, и без залихват¬

ского улюлюканья. Поравнявшись с всадником, они по¬

чтительно поздоровались с ним:

—      Добрый вечер, дон Панчо.

—      Добрый вечер, — отвечал он, нахмурив брови.

Лишь отъехав подальше, они пришпорили лошадей и,

как обычно, помчались наперегонки.

Маноло смирно стоял рядом с Эленой, в одной руке

держа игрушку, а другой уцепившись за юбку матери, и,

так же как она, внимательно следил за неторопливо при¬

ближавшимся всадником. Когда Панчо въехал во двор и

157

спешился у частокола, Элена с девочкой на руках вышла

ему навстречу. Маноло ни на шаг не отставал от нее.

—      Я думала, тебя застигнет дождь, — сказала она.

—      Дождь?—проговорил он, нехотя улыбнувшись.—

Вот увидишь, и на этот раз гроза пройдет стороной.

Он обвел взглядом пашню, клубы пыли, вихрем кру¬

жившиеся в воздухе, аспидно-черные тучи, затянувшие

небосклон, и стиснул зубы так, что на скулах заходили

желваки. Лицо его, и без того невеселое, приняло еще бо¬

лее угрюмое выражение, а глаза, устремленные на жажду¬

щую землю, казалось, подернулись темной, как ночь, пеле¬

ной.

—      Я бы все отдал за то, чтобы пошел дождь. Только

нет, уж слишком это было бы хорошо!

В его словах слышались горечь и боль. Горечь при мыс¬

ли о том, что столько дней тяжелого труда пропали даром,

и боль за поле, которое страдает от засухи в то время, как

над равниной низко нависли тучи, полные животворной

влаги. Он слишком привык к капризам погоды, не раз об¬

манывавшей его надежды, чтобы строить себе иллюзии.

—      Эти тучи пройдут мимо, а задождят над морем ли¬

бо над горами, где одни камни, — проворчал он, глядя

вверх.

Наконец он обратил внимание на дочку. Девочка по¬

смотрела на него и улыбнулась, и Панчо весь просветлел,

словно в эту минуту сквозь свинцовую завесу туч брызнул

вожделенный дождь. У него разгладились морщины на

лбу и перестали ходить желваки на скулах. Своей шерша¬

вой, мозолистой рукой он легонько погладил щечку девоч¬

ки. Глаза его лучились нежностью. У Элены стало легче

на сердце. Она поднесла дочку поближе к Панчо, чтобы

он ее поцеловал. От прикосновения усов отца девочке ста¬

ло щекотно, и она засмеялась.

Тогда Маноло, должно быть завидуя сестренке, кото¬

рую приласкал отец, бросил куклу и, став на цыпочки, по¬

тянулся к нему, чтобы он и его поцеловал. Но Панчо, сра¬

зу перестав улыбаться, сказал:

—      Ты уже большой и мужчина... а мужчины не це¬

луются.

В глазах ребенка погас веселый огонек. Он смущенно

потупился и, отступив назад, опять уцепился за юбку ма¬

тери. Пока Панчо отвязывал сверток, привезенный из се¬

ления, Элена, желая утешить сына, гладила его по голов¬

158

ке. Но если у Маноло и не брызнули навернувшиеся было

слезы, лицо его еще долго сохраняло обиженное выраже¬

ние.

Панчо осторожно развернул сверток, в котором ока¬

залось оправленное в раму четырехугольное зеркало.

—      Зачем ты это купила — удивленно воскликнула Эле¬

на. — У нас же есть зеркало, и мы не должны тратиться

без нужды.

В ней говорила не столько бережливость, сколько тре¬

вога за будущее.

—      То, которое у нас есть, маленькое, и угол у него

отбит. А это я уже давно заказал, когда еще дела шли хо¬

рошо. Кто ж мог угадать, что будет засуха... Ты ведь зна¬

ешь, что я хочу дать тебе все, что у тебя было до того, как