Вспаханное поле

успокаивая взвинченные нервы, стекают по его лицу.

Умолкли птицы. Волы повернулись задом к яростно

дувшему ветру. Элена загнала кур. Панчо вышел из бла¬

женного оцепенения и, взяв попону, накрыл ею нерассед-

ланную лошадь. Дождь пошел сильнее. Панчо увидел, как

жена зашла под навес, и уже хотел последовать ее при¬

меру, когда заметил Маноло, который, выскочив из дому,

побежал под дождем по двору. Панчо свистнул ему, но

Э Л. Кастро      161

малыш, вероятно, подумал, что отец свистит лошади и

продолжал бежать.

—      Куда ты?.. Ступай домой!—крикнул ему Панно.

Маноло остановился, посмотрел на валявшуюся на

земле куклу, которую поливал дождь, и замешкался, не

зная, послушаться ли отца или спасти игрушку.

—      Ну ты, щенок!.. Смотри у меня!. Иди домой, пока

я не надавал тебе оплеух! — разозлился отец.

Ребенок, словно громом пораженный, на мгновение за¬

мер от страха, потом повернулся и бросился к дому. Про¬

бегая мимо сарая, он задел мотыгу, и она упала, ударив

его по голове. Мальчик рухнул как подкошенный. Элена

услышала громкий крик сына, подбежала, взяла его на

руки и, с ужасом увидев, что из раны на лбу хлынула

кровь, в отчаянии закричала:

—      Маноло!.. Сыночек!.. Что с тобой?

Ей казалось, что она обнимает мертвое тело.

—      Панчо!.. Панчо!..

Встревоженный этим душераздирающим воплем, Панчо

подбежал, увидел упавшую мотыгу и рассеченный лоб сы¬

на, но, хотя и понял всю серьезность случившегося, не по¬

терял самообладания. Лишь слегка дрогнувшие губы вы¬

дали его волнение. Сняв шейный платок, он отер им окро¬

вавленное лицо мальчика. Рана была большая и глубокая,

но еще больше его обеспокоила мертвенная бледность

сына.

—      Он умрет, Панчо, — простонала ошеломленная Эле¬

на.

Панчо стремительно обернулся, словно его стегнули би¬

чом, и твердо, словно бросая кому-то вызов, ответил:

—      Нет!

Он принес кувшин воды и смочил голову ребенка.

Видя, что Маноло по-прежнему не шевелится, Элена, охва¬

ченная мрачным предчувствием, крикнула:

—      Что делать, Панчо?.. Кровь не останавливается...

Надо везти его к врачу.

Они посмотрели друг на друга. В ее широко раскрытых

глазах читалось Отчаяние. Его взгляд, напротив, оставал¬

ся непроницаемым: Панчо старался не показать, что по¬

давлен состоянием сына. В его голосе прозвучала металли¬

ческая нотка, когда он отрывисто бросил Элене:

—      Принеси мне пончо!

Он взял у нее Маноло, и теплое, мягкое тельце сына,

162

истекавшего кровью, которая все еще струилась из темной

раны, показалось ему почти невесомым. Как только Эле¬

на отошла, Панчо впился взглядом в ребенка. Маноло даже

не стонал, и это еще больше, чем непрекращавшееся кро¬

вотечение, волновало Панчо. У него опять дрогнули губы,

но он взял себя в руки, вопреки всему не поддаваясь уны¬

нию.

—      Нет, он не умрет! — сказал он.

Элена, кроме пончо, принесла большой платок и быст¬

ро перевязала голову мальчика. Едва она покончила с

этим, Панчо побежал за лошадью. Подбегая к частоколу,

он заметил вымокшего и запачканного грязью паяца и под¬

нял его. Потом вскочил в седло, подъехал к навесу и взял

у жены ребенка, закутанного в пончо.

—      Дай бог, чтобы ты сразу нашел врача,— проговори¬

ла Элена.

Прежде чем поудобнее усадить сына в седло, Панчо'

протянул ей куклу.

—      Спрячь ее, Маноло еще поиграет, когда вернется,—

сказал он, и в голосе его прозвучала такая уверенность,

что Элена воспряла духом. И, подобно тому, как он при¬

жимал к себе сына, она, глядя полными слез глазами вслед

лошади, удалявшейся вскачь, прижала к себе куклу.

По свинцовому небу неслись рваные тучи. Дождь лил

как из ведра. Без передышки погоняя лошадь, Панчо ска¬

кал против ветра, пригнувшись к луке и низко наклонив

голову. Сквозь шум ливня он пытался уловить хотя бы

стон или вздох сына. Он почувствовал, как обмякло под

плащом его тело, и впервые с содроганием подумал, как бы

это пончо не стало для сына саваном. В ужасе от этой

мысли, он натянул поводья, раскрыл лицо Маноло и с му¬

чительным беспокойством вгляделся в него. На белой по¬

вязке проступило красное пятно. Он снова пришпорил ло¬

шадь и, повинуясь могучему и неодолимому желанию спас¬

ти жизнь сына, свернул с дороги и бешеным аллюром

помчался вдоль берега реки, начавшей вздуваться от

дождя. В низине, местами уже затопленной, лошадь замед¬

лила бег. Сквозь пелену ливня проглянули очертания по¬

луразрушенного строения, похожего скорее на берлогу, чем

на ранчо. Не выбегая под дождь, залаяло несколько то¬

щих собак, но никто не вышел. Панчо слез с лошади и с

ребенком на руках вошел в лачугу. В первую минуту он

163      П*

Ничего не различал в темноте и уже подумал было, что в

доме нет ни души, но тут раздался унылый, надтреснутый

голос:

—      Зачем приехал?.. Чего тебе надо?..

Тогда, уже не в силах больше сдерживаться, он крик¬

нул:

—      Тетя Хуана!.. Мой сын сильно поранился!.. Я при¬

вез его к вам, спасите его!

На куче шкур зашевелилось какое-то жалкое существо.

Знахарка, сгорбленная от старости, встала и, узнав его,

проговорила:

—      А, это ты, сын дона Ахенора.— Волоча ноги, она

подошла к двери.— Ну-ка, поднеси его к свету, я по¬

смотрю.