Вспаханное поле

ские чувства и как-то отблагодарить его.

—      Если вы попадете в беду,— сказал он,— помните, что

у вас есть друг, на которого вы можете рассчитывать.

Антенор прищурил глаза, то ли всматриваясь вдаль, то

ли стараясь скрыть волнение» снова расправил поводья и,

помолчав, ответил с наигранной веселостью:

—      До новой встречи, кум... Опять расходятся наши до¬

роги.

176

Потом, словно охваченный дурным предчувствием, серь¬

езно добавил:

—      Хотя кто знает, доведется ли нам еще свидеться...

Загадывать нечего: не раз переворачивается бабка, пока

летит!

Но он тут же встряхнулся и, улыбнувшись Маноло,

сказал:

—      Дай бог тебе вырасти хорошим человеком... и настоя¬

щим мужчиной, как твой отец.

Антенор пришпорил лошадь, и, прянув, как пружина,

она широкими скачками понеслась по дороге. Вскоре он

свернул к изгороди, перемахнул через нее и помчался на¬

прямик по полю.

Панчо с минуту смотрел ему вслед, потом тряхнул вож¬

жами, трогая лошадей. Маноло не отрывал взгляда от Ан-

тенора, пока его не поглотили густые травы. Но, и скрыв¬

шись из виду, Антенор не исчез для него. Подобно Сефе-

рино, он врезался в память Маноло, дал богатую пищу

его необузданному воображению и оставил глубокий след

в душе ребенка, жадно впитывавшего в себя все свежие

впечатления.

VIII

Посаженные Панчо побеги, которые он подвязывал к

подпоркам, чтобы их не сломил ветер, превратились в вы¬

сокие деревья с длинными корнями и густой листвой. Они

защищали от непогоды и осеняли своими могучими ветвя¬

ми, в которых гнездились птицы, просторное ранчо. Вместе

с деревьями росли и дети. Маноло был уже двенадцати¬

летним подростком, по-прежнему замкнутым в противопо¬

ложность живой и смешливой Хулии, надоедавшей ему

своими шалостями. На Маноло лежала обязанность при¬

сматривать за сестренкой, из-за ее баловства он был вы¬

нужден то и дело отрываться от чтения, и это выводило

его из себя.

Особенно проказничала Хулия, когда на ферме появ¬

лялся Пабло, сын дона Гумерсиндо, приезжавший брать уро¬

ки у Элены. Пабло был ее последним учеником и единст¬

венным, на кого Панчо не смотрел косо. Впрочем, теперь

ему было не до ребят — почти все его время поглощало

хозяйство. Иногда ему помогала Клотильда, но ее помощь

слишком зависела от случайных обстоятельств, чтобы при-

\2 Э. Л. Кастро      177

носить ощутимые результаты. Клотильда была по-прежне¬

му работящей и выносливой, обожала Маноло и Хулию и

держала себя, как член семьи. Однако едва до нее доходил

слух о возвращении Сеферино, как она менялась до неуз¬

наваемости. Она ходила сама не своя, ни с того ни с сего

вдруг начинала смеяться или плакать, поминутно выбега¬

ла из кухни посмотреть на тропку, которая вела от боль¬

шой дороги к ранчо. С каждым днем ее возбуждение воз¬

растало, и наконец, молчаливо порицаемая Панчо и по¬

ощряемая понимающей улыбкой Элены, она собирала свои

пожитки и отправлялась в селение на поиски ветреного

мужа, который не торопился ехать за ней. Прожив некото¬

рое время с Сеферино, пока он, как всегда, неожиданно не

исчезал, она возвращалась с узлом в руках и с покорной

улыбкой на лице. Избегая сурового взгляда Панчо, она

обнимала Элену и детей, а потом запиралась в своей ком¬

натушке, развязывала узел и прятала подальше цветастый

платок, привезенный Сеферино из какого-нибудь далекого

селения, в котором он побывал и даже названия которого

она никогда не слышала. Доставала она из узла и подар¬

ки, которые Сеферино с обычной для него щедростью,

если в его поясе оставалась хоть одна монета, посылал Ма¬

ноло и Хулии. Над цветастым платком, пока Сеферино не

появлялся опять, Клотильда наедине с собой проливала

немало слез. Но на людях она ревниво, как мать, скры¬

вающая предосудительные поступки сына, прятала свою

печаль, и даже, к великому негодованию Панчо, в разго¬

ворах с Маноло рисовала Сеферино в самом выгодном

свете.

—      Возьми, сынок,— говорила она, протягивая ему

хлыст с кожаной рукояткой,— это посылает тебе на па¬

мять твой дядя. Знаешь, он хотел тебя повидать, но за

ним прислали из очень дальней асьенды и он спешно уехал.

Твой дядя—знаменитый объездчик.

Панчо исподлобья смотрел на нее, едва удерживаясь

от язвительного замечания, но его обезоруживало благого¬

вение Клотильды перед Сеферино, и он отходил, не в си¬

лах понять, верит ли она искренне в то, что говорит, или

пытается обмануть саму себя. Но даже если она сознавала,

что грешит против истины, то Маноло об этом и не подо¬

зревал. В его воображении Сеферино был отважным ге¬

роем, и он часто спрашивал, сгорая от нетерпения:

—      Скоро приедет дядя?

178

—      Приехать-то он приедет... Но Когда?.. Кто его знает!

У него ведь столько дел!

—      А сейчас он далеко?

—      Очень далеко, там, где еще есть индейцы и вокруг

пампа.

Мальчик представлял себе, как Сеферино скачет во

весь опор по пустынной равнине или делит кров с индей¬

цами в одном из их становищ. Восхищенный картинами,

которые возникали в его воображении, он вдруг спраши¬

вал:

—      Почему же он не приезжает, чтобы взять тебя туда

с собой?

—      Ну и почемучка же ты!.. Учи-ка лучше уроки, а то

сын дона Гумерсиндо будет грамотнее тебя, и тогда дядя