Вступление

на своем ноутбуке. Она развернула экран так, чтобы все мы могли видеть его, и нажала на «play».

Трясущаяся камера приблизилась к месту преступления.

Слово «красочный» было явным преуменьшением.

Никто из нас не отвел взгляда. Лия с Майклом, возможно, испытывали болезненное

любопытство. Для Слоан места преступлений были информацией: она осматривала каждую

деталь, проглатывала числа. Но для нас с Дином дело было вовсе не в месте.

Дело было в теле.

Между убийцей и убитым им человеком существовали почти интимные отношения. Тела

были сообщениями, полными символического смысла, понятного лишь тому, кто понимал нужду,

желание и ярость, заставлявшие разрушить чужую жизнь.

Никто не пожелал бы говорить на этом языке. Так мне однажды сказал Дин, но я

чувствовала, как рядом со мной его глаза впивались в экран в точности также как и мои.

У трупа были длинные светлые волосы.

Кто бы не заснял видео, он не мог подобраться слишком уж близко, но даже с расстояния,

тело девушки выглядело изломанным, а кожа — безжизненной. Её руки были связаны за спиной и,

судя по тому, что её ноги прижимались друг к другу, я решила, что и они были связанны. Нижняя

часть её тела свисала с капота. Её футболка была покрыта кровью. Не смотря на сомнительное

качество работы оператора, я различила петлю на её шее. Черный трос выделялся на фоне белой

машины, второй его конец скрывался в люке на крыше.

— Эй! — на видео, один из офицеров полиции заметил сжимающего телефон студента. Тот

выругался и бросился бежать, съемка оборвалось.

Слоан закрыла ноутбук. В комнате царила тишина.

— Всего одно убийство, — наконец, сказал Майкл. — Значит оно не серийное. Зачем звать

ФБР?

— Подозреваемый читает лекции о серийных убийствах, — ответила я, размышляя вслух.

— Если профессор имеет к этому отношение, экспертная оценка на месте не помешает, — я

взглянула на Дина, желая увидеть, согласен ли он со мной, но он просто сидел, пялясь в экран

беззвучного телевизора.

Почему-то я сильно сомневалась, что он увлекся прогнозом погоды.

— Дин? — позвала я. Он не отозвался.

— Дин, — Лия протянула ногу и ткнула его пяткой. — Земля вызывает Рэддинга.

Дин поднял взгляд. Светлые волосы упали на его лицо. Карие глаза смотрели как бы сквозь

нас. Он сказал что-то, но слова застряли у него в горле, замерев на полпути между ворчанием и

шепотом.

— Что ты сказал? — спросила Слоан.

— Свяжи их, — повторил Дин, всё ещё хрипло, но громче, чем в прошлый раз. —

Заклейми их. Режь их. Повесь их, — он закрыл глаза, его руки сжались в кулаки.

— Эй, — через миг Лия оказалась рядом с ним. Она не прикоснулась к нему, но была

совсем близко. Её лицо полыхало яростной опекой… и ужасом.

Сделай что-то, — подумала я.

Взяв пример с Лии, я присела по другую сторону от Дина. Я протянула руку, чтобы

прикоснуться к его нему. Он не раз делал так, когда я только начинала учиться забираться в мысли

убийц.

В тот миг, когда я дотронулась до него, он вздрогнул. Его рука дернулась, и, внезапно, моя

ладонь оказалась в болезненной хватке. Майкл вскочил, сверкая глазами. Кивком головы я

попросила его оставаться спокойным. Я могла о себе позаботиться.

— Эй, — сказала я, повторяя слова Лии. — Эй, Дин.

Дин быстро моргнул, трижды или четырежды. Я попыталась сосредоточиться на деталях

его лица, а не на его цепкой хватке на моей руке. Его ресницы не были черными. Они были

карими, светлее радужки его глаз. Прямо сейчас эти круглые и темные глаза уставились на меня.

Он выпустил мою руку.

— Ты в порядке? — спросил он.

— С ней всё нормально, — ответила за меня Лия, её глаза сузились до щелочек, на тот

случай, если я посмею ей возразить.

Дин проигнорировал Лию и посмотрел на меня.

— Кэсси?

— Я в порядке, — ответила я. Так и было. Я ещё чувствовала пульсацию в том месте, где

всего миг назад находилась его рука, но больно не было. Моё сердце грохотало. Я запретила моим

рукам дрожать. — С тобой всё хорошо?

Я ожидала, что Дин попросит меня замолчать, откажется отвечать или уйдет. Но когда он

ответил, я поняла, чем эти слова стали для него — покаянием. Он заставлял себя говорить, он

говорил, чтобы наказать себя за то, что утратил контроль.

Чтобы извиниться передо мной.

— Бывало и лучше, — тут Дин мог бы и замолчать, но он не стал. Каждое слово он

произносил с трудом, и мой желудок скрутился в узел, когда я осознала, чего ему стоило

продолжать говорить. — Профессор, которого они ищут, тот, что читает курс «Чудовище или

Человек». Готов поспорить, что его заподозрили потому, что одним из убийц, о котором он

рассказывал на занятиях, был мой отец, — Дин сглотнул и начал сверлить глазами ковер. —

Бриггса и Стерлинг вызвали, потому что они работали над делом моего отца.

Я помнила, как сложно было глядеть на место преступления, осознавая, что здесь убили

мою мать. Дин был там со мной. Он был там ради меня.