Вторая Государственная дума. Политическая конфронтация с властью. 20 февраля – 2 июня 1907 г.

Нельзя было удивляться позиции революционных социалистических партий: голосуя против контингента, они были последовательны; мотивы свои они изложили еще при обсуждении бюджета. Но чем в данном случае руководились трудовики, которые в бюджетном вопросе были лояльны? В длинной речи, произнесенной немедленно после Кузьмина-Караваева, трудовик Карташев доводы комиссионного меньшинства изложил и внес от имени трудовиков и крестьянского союза определенное предложение[71]. Оно суммирует мотивы отдельных речей против контингента, которые в их совокупности вели бы к роспуску Думы. Это признавал сам Карташев. Он говорил: «Если действительно Гос. дума сделает такое постановление, которое я считаю неизбежным и вполне логичным, то, может быть, наше правительство распустит Думу». Председатель не позволил ему развить эту мысль. Это не важно; трудовики понимали, на что они Думу зовут, и на это все-таки шли. Дело было в оценке пользы и смысла такого постановления. Беречь Думу можно было только до известного предела. И сами кадеты пошли на роспуск Думы, когда спасти ее можно было только выдачей соц. – демократов. Левые проводили грань «допустимого» не там, где кадеты. Оставалось их убедить, что это – неудачная грань, которая скомпрометирует Думу как государственное учреждение; что из-за борьбы с данным составом правительства нельзя ослаблять всего государства. Это был благодарный мотив. Его излагали кадетские ораторы – и все были правы. Но этот довод возмущал соц. – демократов; в нем они справедливо замечали решительный отказ от самой революционной идеологии, которую в своем прошлом часто разделяли кадеты. «Я не знаю, – говорил соц. – демократ Алексинский, – подписывал ли сам Гессен или только ближайшие его товарищи известное Выборгское воззвание, но ведь тогда кадетская партия не рассуждала таким образом, как она рассуждает теперь (аплодисменты слева). Тогда она стала на точку зрения бесконечно более правильную, тогда она сказала, что так как правительство идет против народа, то и народ не должен давать ему ни копейки денег, ни солдата… (голос из центра: «Пока не созовут 2-ю Думу») пока, говорят, не созовут 2-ю Думу. Вот созвана 2-я Дума, и нас некоторые из кадетов и из беспартийных, как, например, Максудов, убеждают, что, пока есть возможность творческой органической работы, не надо вызывать конфликта».

Это справедливо: тогда кадеты действительно рассуждали так, как теперь учили левые партии; они тогда тоже не отличали правительства от государства; голос из центра – «пока не созовут 2-ю Думу» – ничего не менял. Вели ли этом путем борьбу за скорейший созыв Думы, за парламентаризм, за реформу социального строя – только подробность. Революционная идеология была одинакова. Но кадеты были сами собой не в момент подписания воззвания в Выборге, а во 2-й Государственной думе. Этого социал-демократы перенести не могли. Вот диалог из той речи Алексинского:

«Уже много раз мы, социал-демократы, всходя на эту трибуну, говорили, что большинство Думы, на наш взгляд, неправильно понимает свое отношение к народу и свое положение как защитников народных прав. Так было по вопросу о безработице, так было по вопросу о бюджете. Теперь стоит вопрос гораздо более важный, вопрос об армии, о солдатах. Вы уже сдачей бюджета в комиссию отступили от того принципа, который вы не так давно в Выборгском воззвании выставляли.

Голос (из центра). Никогда.

Гр. Б о б р и н с к и й (г. Москва) (с места). Все это уже старо.

Маклаков (г. Москва) (с места). Граф Бобринский нас защищает.

Гр. Бобрине кий (с места). С общими врагами будем сообща бороться».

За моим шутливым замечанием по адресу Бобринского скрывалась страничка, о которой я буду говорить в следующей главе. Поучительно, что излюбленный правыми довод против кадетов, т. е. довод «от Выборгского воззвания» – Бобринский на этот раз откидывал пренебрежительным словом «старо».