Вторая модель

Маргарет Дуффе остановилась у двери. Какое-то время оба, ни слова не говоря, смотрели один на другого: Райнхарт – с легкой улыбкой на тонких губах, председатель Совета – с нескрываемой неприязнью во взгляде.

– Знаете, Райнхарт, иногда мне думается, что вы вот-вот перейдете черту допустимого, а порой – что вы уже ее перешли.

– Об изменениях в прогнозах я вам сообщу.

Обогнув Дуффе, Райнхарт вышел из кабинета и двинулся вдоль коридора к залу ЭСМ, охваченный интенсивным, с каждой секундой набирающим силу таламическим возбуждением сродни восторгу.

Вскоре он переступил порог зала ЭСМ и сразу же направился к машинам. Соотношение сил в смотровых окнах оказалось прежним, 7 к 6. Райнхарт слегка усмехнулся. 7 к 6. Ложный прогноз, основанный на неверной информации… но теперь-то он уже ни к чему!

Тут к комиссару рысцой подбежал Каплан. Вручив ему конверт, Райнхарт отошел к окну и устремил взгляд вниз. Снаружи царила страшная суматоха. Пешеходы, автомобили – все в лихорадочной спешке мчались по делам, приходящие и отбывающие чиновники кишели вокруг здания, словно муравьи.

Война началась. Сигнал военному флоту, так долго ждавшему своего часа в окрестностях Проксимы Центавра, передан. Мысленно Райнхарт уже торжествовал победу. Он уничтожил пришельца из прошлого, он сокрушил Петра Шерикова. Война началась, как было задумано. Еще немного, и Терра прорвет блокаду.

При этой мысли Райнхарт слегка улыбнулся. Успех. Абсолютный успех…

– Комиссар!

Райнхарт неторопливо отвернулся от окна.

– Да?

Каплан, замерший возле машин, во все глаза глядел на новые цифры.

– Комиссар…

Встревоженный некими новыми нотками в голосе Каплана, Райнхарт поспешил к нему.

– В чем дело?

Каплан поднял взгляд. Лицо его побледнело, глаза округлились от ужаса, губы лихорадочно шевелились, но Райнхарт не слышал ни слова.

– Да что у вас там?! – мгновенно похолодев, прорычал комиссар.

Склонившись к смотровому окну, он бросил взгляд на новые цифры…

И в ужасе оцепенел, не в силах отвести от них глаз.

100 к 1. Против Терры!

Ошеломленный, потрясенный до глубины души, Райнхарт никак не мог поверить в реальность происходящего. 100 к 1… Что же стряслось? Что могло не заладиться? Блок управления собран, «Икар» готов, флот уведомлен…

И тут за стенами здания раздался глухой басовитый гул. Внизу закричали. Замирая от страха, сковавшего сердце, Райнхарт с опаской повернулся к окну.

Вечернее небо перечеркнула надвое тонкая белая линия инверсионного следа, тянущаяся ввысь. Что-то неслось к облакам, наращивая скорость с каждой секундой. Люди внизу остановились как вкопанные, подняли лица к небу, в благоговейном восторге провожая взглядами летящий объект.

Объект набирал ход, летел все быстрее и быстрее и вскоре исчез из виду.

«Икар» отправился в путь. Атака начата. Хода событий уже не остановить.

А между тем машины оценивают соотношение сил как сто к одному. Сто против одного… таковы шансы на поражение.

Итак, в восемь вечера, 15 мая 2136 года «Икар» был отправлен в полет к Проксиме Центавра. Спустя сутки, проведенные всей Террой в томительном ожидании, «Икар», летящий со скоростью, в тысячи раз превышающей световую, нырнул в недра звезды и…

И – ничего. Ничего. Оказавшись внутри Проксимы Центавра, «Икар» просто исчез. Бомба не взорвалась. Не сработала.

Тем временем терранский военный флот, завязав бой с авангардами флота центавриан, обрушился на них всей мощью. В ходе операции было захвачено двадцать больших кораблей, а значительная часть центаврианского пограничного флота уничтожена. Многие из захваченных ими систем сразу же подняли бунты, надеясь стряхнуть оковы Империи.

Однако спустя два часа в бой внезапно вступили основные силы военного флота центавриан, подошедшие с Армуна. Разразившееся сражение озарило огнем добрую половину планетной системы Проксимы. Корабль за кораблем, вспыхивая, обращался в пепел. Целые сутки бились друг с другом два флота, растянутых в пространстве на миллионы миль. Бойцов с обеих сторон погибло – не сосчитать.

И вот наконец остатки наголову разбитого флота терран развернулись и малым ходом захромали к Армуну. От некогда грозной, поражающей воображение космической армады осталось не так уж много – жалкая горстка обгорелых посудин, на последнем издыхании идущих в плен.

«Икар» не сработал. Проксима Центавра осталась целой и невредимой. Атака захлебнулась в самом начале.

На этом война и кончилась.

– Мы проиграли, – негромко, в изумлении, с благоговейным трепетом в голосе подытожила Маргарет Дуффе. – Все решено. Все кончено.

Седоволосые старцы, члены Совета, сидели вокруг стола. Никто из них не проронил ни слова и даже не шевельнулся. Все они безмолвно взирали на огромные карты звездного неба, целиком занимавшие две стены зала из четырех.