Вторая рука

Он неуверенно протянул мне карту и снова включил горелку. Я примерно прикинул, где мы должны находиться, выглянул за борт и немедленно обнаружил, что реальная местность на карту совсем не похожа. На карте были отчетливо обозначены деревни и дороги, а тут вся земля выглядела сплошным буро-зеленым ковром, похожим на пятнистый камуфляж, и солнечный свет усеивал его тенями, так что все детали ландшафта терялись. Простирающиеся внизу виды все выглядели совершенно одинаковыми, я решительно не мог опознать никаких примет. Да, похоже, от меня толку еще меньше, чем от Попси…

«А, черт! – подумал я. – Попробуем еще раз».

Стартовали мы где-то в три плюс-минус пара минут. Летим мы минут двенадцать. На земле ветер был легкий, южный, но теперь мы летели чуть быстрее и на северо-восток. Со скоростью… ну, скажем, узлов пятнадцать. Двенадцать минут на скорости в пятнадцать узлов… примерно три морские мили. Я просто заглянул слишком далеко вперед. Тут где-то должна быть река, мы ее вот-вот пересечем… Я вглядывался изо всех сил и все равно чуть было ее не прозевал: на карте река выглядела отчетливой голубой линией, а на самом деле это была блестящая серебристая полоска, временами теряющаяся среди лугов и лесов. Справа от нее, полускрытая за холмом, лежала деревня, дальше виднелась железная дорога.

– Мы здесь, – сказал я, ткнув в карту.

Он сощурился, разбирая подписи, потом посмотрел на землю внизу.

– Неплохо, – сказал он. – Да, верно. Ну хорошо. Держите карту при себе. Лучше постоянно следить за тем, где мы находимся.

Он дернул рычаг и надолго включил горелку. Летящие впереди шары были явно ниже нас. Мы смотрели на них сверху. Когда горелка ненадолго умолкла, он сверился с двумя инструментами, приделанными к корзине снаружи с его стороны, и хмыкнул.

– А это что? – спросил я, кивая на циферблаты.

– Альтиметр и вариометр, – ответил он. – Мы сейчас на высоте в пять тысяч футов и поднимаемся со скоростью восемьсот футов в минуту.

– Мы поднимаемся?

– Ага! – Он внезапно ухмыльнулся волчьей усмешкой, в которой я безошибочно распознал хулиганскую радость озорного мальчишки. – Потому Попси и не хотела со мной лететь. Ей сказали, что я полечу высоко. Она не захотела.

– Насколько высоко? – спросил я.

– Я на полпути не останавливаюсь, – сказал он. – Когда я соревнуюсь, я играю на выигрыш. Все знают, что я всегда выигрываю. Им это не нравится. Они считают, что рисковать нельзя. В наше время все помешались на этой безопасности и становятся все более мягкотелыми. Ха! – фыркнул он с безграничным презрением. – Вот в старину, в начале века, на гонках Гордона Беннета, летели, бывало, по двое суток и улетали на тысячу миль, а то и больше. А в наше время… безопасность превыше всего! – Он зыркнул на меня. – Если бы не положено было иметь пассажира, я бы никого с собой не брал. Пассажиры вечно ноют и капризничают.

Он достал из кармана пачку сигарет и прикурил, щелкнув зажигалкой. Вокруг нас стояли баллоны со сжиженным газом. Я подумал обо всех запретах на открытый огонь вблизи любого хранилища топлива… и промолчал.

Стайка шаров, оставшихся ниже, как будто бы повернула налево – но потом я сообразил, что это мы забираем вправо. Джон Викинг с огромным удовлетворением проследил, как мы меняем курс, – и снова надолго включил горелку. Мы начали подниматься ощутимо быстрее, и солнце, до этого светившее нам в спину, сместилось к правому борту.

Несмотря на солнце, становилось довольно холодно. Выглянув за борт, я обнаружил, что земля теперь далеко внизу и что теперь стало видно очень далеко во всех направлениях. Я сверился с картой и стал следить, где мы находимся.

– Что на вас надето? – спросил он.

– Ну, более-менее, что сами видите.

– Хм.

Пока работала горелка, пламя над головой почти обжигало, и из отверстия шара все время немного тянуло горячим воздухом. Ветер на нас никак не влиял – ведь шар сам летел по ветру, со скоростью ветра. Холодно сделалось просто оттого, что мы были слишком высоко.

– А на какой мы сейчас высоте? – спросил я.

Он сверился с приборами:

– Одиннадцать тысяч футов.

– И продолжаем подниматься?

Он кивнул. Остальные шары остались далеко внизу, слева, и выглядели как россыпь ярких пятнышек на фоне зеленой земли.

– Эти все, – сказал он, – так и будут висеть на высоте в пять тысяч футов, чтобы не залезть в зону воздушных трасс. – Он искоса глянул в мою сторону. – Ну, увидите на карте. На ней отмечены трассы, которые использует авиация, и высоты, на которые запрещено подниматься в полетных зонах.

– Ну, то есть в полетных зонах на высоту в одиннадцать тысяч футов на воздушном шаре подниматься запрещено?

Он ухмыльнулся:

– А ты соображаешь, Сид!

Он повернул рычаг, горелка снова взревела, прерывая разговор. Я снова проверил по карте наше местоположение и едва не заблудился: внезапно оказалось, что мы летим намного быстрее и определенно на юго-восток. Когда я попытался разглядеть прочие шары, то выяснил, что они совсем скрылись из виду.