Второй год

— Сержант Семин, ко мне, — вот неймется этому Акимову.

— Я занят, тащ старший лейтенант.

Я в самом деле был занят — я искал Аскера, чтобы на нем отыграться за его земляков.

— Что-о-о-о? — любой оперный певец позавидовал бы такой способности тянуть звук.

— Да ладно, вам, тащ старший лейтенант. Скоро обедать будем.

Я уже подошел к "дробь первому", за которым наверняка должен был спать Аскер, когда меня догнал замкомроты.

— Смирно, товарищ сержант, — попытался он меня построить, — когда с вами офицер разговаривает.

"Где-то я это уже слышал? В каком-то хорошем фильме про таможню, которой за державу обидно…".

— Ну и что, что офицер? — во мне проснулась и сладко потянулась родная Мордовия, по упрямству своих жителей далеко обгоняющая другие уголки планеты, — это вы в полку — офицер, а тут на операции…

А что, собственно "на операции"?

"А вот что!":

— Держи!

Я вытащил свою фальшивую гранату, перед носом у Акимова выдернул чеку и кинул болванку под ноги старшего лейтенанта, так не вовремя вспомянувшего об уставных взаимоотношениях в армии, ведущей боевые действия.

Кинуть-то я кинул, да только сам же и обалдел от того эффекта, который произвел. Мы стояли почти вплотную к бэтээру. Увидев у себя под ногами гранату без чеки, Акимов одной рукой уцепился за поручень возле командирского люка, сильно оттолкнулся обеими ногами и легко, как птица, перенес свое тело на другую сторону бэтээра.

Высота БТР-70 — 2 метра 20 сантиметров. Ширина — два-восемьдесят. Подведите к снаряду с такими же параметрами олимпийского чемпиона по гимнастике, попросите его повторить упражнение, пообещайте в случае успеха еще три олимпийских медали и золотой кубок в придачу — не выполнит!

Уссмотрится тридцать три раза, но не сможет!

Из-за носа бэтээра вылетел Акимов — белее, чем фата невесты. Я как увидел его, так и заржал:

— Ах-ха-ха-ха-ха! Оф-фиц-цер!

Замкомроты подбежал ко мне и ударил меня в грудь больно.

В ответ на это он получил с правой по сопатке, но ответил двумя ударами, сильнее первого. Я временно забыл как дышать, а потому согнулся и ответить не смог.

37. Сюрпризы и сувениры

Через две недели мы снимались с блока. Все две недели с рассвета и почти до темноты по трассе Кундуз-Файзабад в обоих направлениях шла бесконечная лента машин-тяжеловозов — желтых МАЗов и зеленых армейских тентованных КАМАЗов. Мы смотрели на этот поток с чувством людей, хорошо поработавших накануне, и теперь имеющих право отдохнуть и полюбоваться на дело рук своих. Что не говори, а это все мы, в том числе наш взвод, сделали так, чтобы тысячи тяжелых машин шли сейчас по многосоткилометровой трассе безопасно.

Наша рота оплатила эту безопасность двумя жизнями молодых парней.

Отношения наши с соседями как-то не заладились…

Через два дня после плова мы со Шкарупой перебирали содержимое нашего бакшишного ящика, вычищали оттуда осевшую пыль и передавали молодым воинам посуду, которую следовало помыть. Аскер крутился возле нас, норовил помочь, потому что забил косяк, ему не с кем было его пыхнуть и он звал нас в компаньоны. Нам было не до Аскера: мы обнаружили пропажу одной "запасной" тарелки, вспоминали при каких обстоятельствах могли ее посеять и заглядывали в ящик, как будто она могла прилипнуть к стенкам. Аскер таки взорвал косяк и запустил его по кругу. Делая по две затяжки и передавая тлеющую сигарету из рук в руки, мы начали укладку "запасной" посуды, отмытой Арнольдом и Адиком. Конопляный яд уже начал пряно туманить мозг, когда Аскер дернул меня за рукав и показал на гравийную осыпь в метре от бэттэра. В некоторых местах сопка, под которой была оборудована наша позиция, вертикально обрывалась осыпями. Возле одной из них мы и вкопали нашу ласточку. Поначалу мне показалось, что скользнула юркая змея. Через несколько секунд из гравия снова посыпался и заскользил чем-то выбитый песок.

— Обстреляли, — спокойно сказал Шкарупа, глядя на змейки песка.

— Ага, — успокоено согласились мы с Аскером, — Обстреляли.

"Всего-навсего обстреляли. Господи, я-то думал — змея!"

И тут меня прожгло:

— Обстреляли!!!

Через секунду по осыпи поползла третья змейка, но мы уже лежали на земле, веером наведя два пулемета и АГС на кишлак, дорогу и долину.

Стреляли точно не из кишлака — он близко, мы бы услышали выстрел. Ветер дует вдоль сопки и сносит звук. И, если мы не слышали выстрелов, значит, стреляли метров с семисот-восьмисот, из долины. Хрен там кого сейчас увидишь. Этот козел упал в какой-нибудь арык или спрятался за камнем. Ищи его теперь. Никто и не отпустит его искать. У нас приказ — блокировать кишлак, а не разыскивать сумасшедших душманов-одиночек. Вдобавок, стрелял он не по тяжеловозам, а по нам. Не отпустит нас Акимов на поиски. Не разрешит…

Выстрелов больше их не было, "змейки" по осыпи не ползли. Факт, что стрелял кто-то из местных. Ну не из Кабула же он приполз, что бы в нас прицелиться?

За это мы решили местных оштрафовать.

План предложил Олег, родившийся и всю жизнь проживший в Ташкенте, он был в курсе чурбанских обычаев и нравов.