Второй контакт (Колонизация — 1)

Немецкие солдаты в стальных шлемах напряглись, когда Веффани и Феллесс достигли верха широкой каменной лестницы, ведущей ко входу. Они щелкнули каблуками в сапогах - вежливость, скорее похожая на принятие позы уважения. Оказалось, что один из них говорит на языке расы: “Я приветствую вас, посол, и вашего коллегу. Чем я могу вам служить?”

“У нас назначена встреча с министром юстиции Дитрихом”, - ответил Веффани, соблюдая протокол. “Пожалуйста, проводите нас к нему”.

“Будет сделано”. Разворот немецкого охранника не отличался плавной элегантностью, которую придал бы ему представитель Расы, но обладал собственной жесткой внушительностью. Через плечо Большой Урод добавил: “Следуйте за мной”.

Веффани и Феллесс последовали за ним по коридорам, в которых Большие Уроды казались карликами, не говоря уже о них двоих. Немецкие функционеры, некоторые в деловой одежде, которую предпочитали тосевиты, больше в форменной одежде, которую немцы использовали для демонстрации статуса вместо нательной раскраски (и, как понял Феллесс, чтобы внушить благоговейный страх тосевитам, не одетым подобным образом), суетились тут и там. Как и в случае с Гонкой, они, казалось, чувствовали, что чем более занятыми они выглядят, тем более важными они на самом деле были.

У министра Дитриха был дверной проем еще больше и выше, чем у любого другого. Тосевитский негодяй, которого притащили к нему, наверняка почувствовал бы, что совершил какое-то преступление, которое он никогда не сможет искупить. Феллесс почувствовала, что Большой Уродливый архитектор допустил нарушение вкуса, которое он никогда не сможет искупить. Большая часть немецкой монументальной архитектуры внушала ей то же чувство.

Охранник, сопровождавший Феллесса и Веффани, переговорил с секретарем Дитриха на немецком языке. Феллесс разобрал несколько слов на немецком, но не мог следить за разговором. “Это все формальность, не имеющая большого значения”, - прошептал ей Веффани.

Она сделала жест рукой в знак согласия. Секретарь говорила на языке Расы примерно так хорошо, как только мог тосевит: “Пойдемте со мной, посол, старший научный сотрудник. Министру Дитриху будет приятно услышать все, что вы можете сказать, хотя, конечно, он не может обещать выполнить все ваши желания ”.

“Я понимаю”, - сказал Веффани. “Как всегда, я с нетерпением жду встречи с ним”.

Веффани тоже лицемер, подумал Феллесс. Лицемерие посла, к счастью для него, не имело никакого отношения к траве. Он просто должен был притворяться, что Большие Уроды, с которыми он имел дело, не только были, но и заслуживали быть равными ему. Феллесс все еще находил эту концепцию возмутительной. Она прибыла на Тосев-3, предполагая, что мир будет полностью завоеван, подчинен воле Расы. Этого не произошло, но она оставалась убежденной, что так и должно было случиться.

После более формальных любезностей секретарь, которая также выполняла функции переводчика, сопроводила представителей Расы мужского и женского пола в присутствие министра юстиции Дитриха. Его седые волосы и дряблое лицо выдавали в нем пожилого мужчину. “Я приветствую тебя, Веффани”, - сказал он на языке Расы. Его акцент был намного сильнее, чем у его секретаря.

“Я приветствую тебя, Сепп”, - ответил Веффани. Сепп, как он дал понять Феллессу, было прозвищем Джозефа. Большие Уроды, у которых и так было слишком много имен с точки зрения Расы, добавили путаницы, используя их неофициальные версии всякий раз, когда им этого хотелось. Еще один пример неэффективности тосевитов, подумал Феллесс. Веффани продолжил: “Я представляю вам старшего научного сотрудника Феллесса, который также занимается проблемой, которую джинджер создает для Расы”.

“Я приветствую вас, старший научный сотрудник”, - сказал Дитрих.

“Я приветствую вас, министр юстиции”, - ответил Феллесс; использование его титула позволило ей избежать обращения к нему превосходящий сэр, почетное обращение, которое она не хотела давать ни одному тосевиту.

Дитрих заговорил на немецком языке. Секретарь перевела: “И вас глубоко волнует проблема джинджера, старший научный сотрудник?” Он сделал чрезмерное ударение на слове "интимно" . И он, и его начальник издали тявканье, которое Большие Уроды используют для смеха.

Не сумев увидеть никакой шутки, Феллесс ответил: “Да, это я”, что, казалось, снова позабавило тосевитов.

“Начнем?” - Спросил Веффани, и Зепп Дитрих, похоже, вспомнив о хороших манерах, махнул ему рукой и без сил опустился на стулья. Они были построены для тосевитов, и поэтому неудобны для мужчин и женщин этой Расы, но отказаться было бы крайне невежливо.

“Итак, ” сказал министр Дитрих, “ мы снова возвращаемся к вопросу об этом Дютурде, не так ли? Министерство иностранных дел уже сообщило командующему флотом, что он не будет выдан”.

“Так и есть”, - сказал Веффани. Для Феллесс его тон свидетельствовал о сильном неодобрении. Понимали ли это Дитрих и его секретарь, она не могла сказать. Посол продолжил: “То, что вы стремитесь использовать его в своих собственных целях и против интересов Расы, однако, для нас неприемлемо”.