Второй потоп

В любом случае, он счел разумным подготовиться к тому, если вдруг она вернется. Соответственно, он посоветовал оставшемуся населению сконцентрироваться в более прочных домах, построенных из камня, и приложить все усилия для их дальнейшего укрепления и сделать крыши как можно более прочными. Он также распорядился, чтобы не было занято ни одного дома, который не был бы расположен на возвышенности, окруженной склонами, которые давали бы готовое русло для потоков воды в случае возобновления ливневых дождей.

У него не было твердой уверенности, что это повторится, но из-за своих размышлений ему было не по себе, и он хотел перестраховаться. Он разослал подобные инструкции так далеко, насколько могли дотянуться его всадники.

Мудрость его сомнений проявилась примерно через две недели после прибытия президентской партии. Без предупреждения небо, которое было совершенно голубым и безоблачным в течение месяца, стало болезненно желтым. Затем туман скрыл вершину, а через некоторое время и все очертания Пайкс-Пика, и после этого начался сильный дождь.

Ужас мгновенно охватил людей, и поначалу никто не отваживался выходить на улицу. Но по мере того, как шло время и дождь не принимал прежних разрушительных масштабов, хотя он был очень сильным и непрерывным, надежда возродилась. Все были начеку, ожидая внезапного прояснения.

Однако вместо того, чтобы утихнуть, дождь стал очень нерегулярным, временами он лил потоками, которые были даже сильнее, чем первый ливень, но эти мощные потоки были кратковременными, так что у воды была возможность стекать с возвышенности до следующего ливня.

Это продолжалось неделю, а затем люди пришли в ужас, обнаружив, что вода хлынула через все впадины суши, отрезая нагорье от Пайкс-Пика морским рукавом. Было очевидно, что наводнение быстро нарастало, и если бы оно поднялось хоть немного выше, они оказались бы в ловушке. Было ясно, что внутреннее море теперь затопило весь Колорадо до подножия гор и подкрадывалось к ним.

Как раз в это время началась серия землетрясений. Они были не сильными, но непрерывными. Земля местами раскололась, и некоторые дома были опрокинуты, но сотрясения стен не было – только непрерывная и ужасная дрожь, сопровождаемая страшными подземными звуками.

Это незавидное положение дел продолжалось в течение дня, прежде чем было сделано замечательное открытие, которое наполнило радостью многие сердца, хотя, казалось, оно озадачило профессора Пладдера не меньше, чем обрадовало его.

Новое наступление моря было остановлено! Об этом не могло быть и речи, потому что слишком многие с тревогой отмечали точки, до которых дошла вода.

Мы уже говорили, что профессор Пладдер был озадачен. Он мысленно искал связь между сейсмическими толчками и прекращением наступления моря. Поскольку ливень продолжался, наводнение должно было еще возрасти.

Он отверг, как только ему пришла в голову мысль, что земля могла поглощать воды так же быстро, как они падали, и что дрожание было сопровождением этого гигантского поглощения.

Сидя в комнате с президентом и другими членами партии из Вашингтона, он оставался погруженным в свои мысли, отвечая на вопросы исключительно односложно. Вскоре он широко открыл глаза, и из его рта вырвалось протяжное "А-а!" Затем он вскочил на ноги и закричал, но только так, как будто произносил вслух какую-то мысль, странное слово:

– Батолит!

Глава XXI. "ОТЕЦ УЖАСА"

В то время, когда президент Соединенных Штатов и его спутники обнаружили беженцев в районе Пайкс-Пик, Ковчег Космо Версаля в сопровождении "Жюля Верна", командир которого решил оставаться на связи со своими друзьями, пересекал затопленные холмы и долины Лангедока под ярким солнцем, которое когда-то сделало их страной золота.

Де Боушам большую часть времени оставался на борту "Ковчега". Космо любил видеть его с собой и капитаном Армсом на мостике, потому что там они могли свободно говорить о своих планах и перспективах, а француз был очень интересным собеседником.

Тем временем пассажиры в салонах и на прогулочных палубах образовывали небольшие группы и кружки для разговоров, чтения и взаимного развлечения или прогуливались из стороны в сторону, наблюдая за бесконечным водным пространством в ожидании случайного появления какого-нибудь обитателя глубин, который бродил по новым океанским просторам.

Эти животные, казалось, выходили на поверхность, чтобы сориентироваться. Каждый такой инцидент напоминал зрителям о том, что скрывается под волнами, и заставлял их думать и говорить об ужасной судьбе, которая постигла их собратьев, пока дух самых беспечных не были покорены всепроникающей меланхолией.

Король Ричард, как ни странно, проникся симпатией к Амосу Бланку, которого часто просили присоединиться к небольшому и несколько замкнутому кругу соотечественников, постоянно окружавших монарха. Миллиардер и король часто перегибались локоть к локтю через перила и дружески склонили головы друг к другу, указывая на какой-нибудь предмет в море. Это больно задело лорда Суонсдауна, но, конечно, он не мог возразить.