Вурдалакам нет места в раю

– Ты – Мирослав! – не раздумывая, указал всадник с копытами на долговязого. – А ты – Славомир! Видите, как сразу я угадал?

– Вот и нет! – азартно выкрикнул долговязый. – Наш господин уже сто лет нас знает. Он бы ни в жисть не попутал! Мироша, вяжи самозванца!

Оба набросились на всадника, стащили его с коня и поставили на колени. Горихвост глазом моргнуть не успел, как оказался с ним рядом, и в том же положении.

– Отлично! – произнес второй всадник. – А теперь – вышвырнуть их взашей!

– А ты сам-то кто? – нахально полез к нему толстячок. – Сперва докажи, что нас знаешь.

– Ах ты, мелкая погань! Совсем оборзел? – возмущение всадника с каблуками не знало предела.

Он влепил толстяку звонкую затрещину, а долговязому съездил по хребту древком рогатины.

– Тебя, Мироша, я сошлю к чертям в пекло, – заявил он толстяку. – Они на твоем толстом заду в ножички будут играть. А тебя, Славута, отдам в рабство Маре, чтоб ты вечно мерз в ее Ледяном краю. Из твоей долговязой фигуры сосулька выйдет – на загляденье!

Эти слова предназначались уже верзиле.

– Ой, прости, господине! – заголосили служилые. – Мы ж это так, для порядка. Не принимай близко к сердцу!

Настоящий Перун приблизился к своему двойнику, ухватил коня за куцый хвост и сдернул призрачную оболочку. Наваждение мигом слетело с Убавы. Грозный бог наклонился и презрительно осмотрел дрожащую девку с копытцами на ногах.

– Вот тебе и небесный князь! – расхохотался толстый Мирослав.

– И как только мы эту ворожею не разглядели? – хлопнул себя по лбу долговязый Славомир.

– Дурни! – загремел на них Перун. – Если б вы сами так ловко прикидывались всякими тварями – цены бы вам не было.

– Не выгоняй нас, – покорно принялась молить навка. – Мы – бедные странники. Так долго искали богов. А нашли одни тумаки да унижения.

– А второй кто таков?

– Кто бы ни был – вымаливать милости не собираюсь, – хмуро сказал Горихвост. – Не для того я принес себя в жертву на Древе миров, чтобы терпеть самодурство. Думал: боги поймут и простят. Думал: помогут тем, кто еще жив. Да вижу: богов заботят одни развлечения и пиры. А чтобы покою никто не мешал – стоит на пороге стража и всем дает от ворот поворот.

– Ах, вот ты кто! – заинтересованно проговорил Перун. – Тот самый вурдалак, что заставил распять себя на дубу? Значит, добрался…

Мирослав со Славомиром притихли.

– Поднимитесь! – велел бог.

Его взгляд с любопытством скользил по Горихвосту, словно выискивая затаенные уголки.

– Кем бы вы ни были и зачем бы вы ни явились, у вас есть право получить в предместьях рая приют, пусть и временный. Вас накормят, напоят, и дадут отдохнуть. А судьбу вашу решит божий суд. И это решение вам обойти не удастся.

Князь небес отдал поводья коня помощникам и повел странников за собой. Горихвост и Убава двинулись вдоль длинных столов, за которыми сидели высокие, горделивые небожители. Навьи мужи и жены чувствовали себя, как дома. Они поднимали заздравные чары и стукали их краями, издавая серебряный звон. На оживленных лицах играли улыбки, хохот и шум перекрывали чарующие песни музыкантов. Убава приплясывала от нетерпения – так ей хотелось немедленно броситься к ним, занять за столом свое место, сдвинуть вместе со всеми чары и затянуть песню о вечной жизни в раю.

Но Горихвост смотрел только прямо. Там, у центрального столба, подпирающего свод шатра, высились три престола. Почтенный старец в накинутом на плечи рдяном мятле держал тяжелую чару, вмещающую чуть не ведро выдержанного вина. Рука его поднималась легко, и даже отдаленных признаков старческой дрожи не было заметно в ее уверенных движениях. Прозрачно-голубые глаза патриарха смотрели на навьев с игривым задором, а алые губы то и дело растягивались в улыбке, обнажая ровные, безупречно белые зубы.

Божественный старец поднялся с престола и вышел навстречу путникам. Перун с почтением поклонился ему и промолвил:

– У нас гости, Владыка Род. На наш шатер набрели новички: заблудшая навка и вурдалак, распятый на Древе миров.

– Этого доходягу распяли на Миростволе? – с любопытством осведомился Род. – Какому бесу пришло в голову такое злодейство?

– Я сам это сделал! – с вызовом произнес Горихвост.

– Зачем? – удивился старейшина.

– Чтобы попасть к вам, владыкам вселенной, – речь Горихвоста зазвучала взволнованно. – Там, на земле, приключилась беда. Злодейская сила выпустила огнезмея, которого вы, государи, заперли в горе на краю Дикого леса. Люди не смогут с ним сладить. Если его не унять, он попалит их мирок.

– И чего же ты хочешь? – внимательно оглядел его старец.

– Чтобы вы помогли нам, как в давние времена. Смирите чудовище. Избавьте людей от несчастья!

Божества переглянулись.

– Ты знаешь, почему мы покинули Город? – гулко выдохнул старец.

– Нет, государь, – признался Горихвост. – Всю жизнь я прожил в лесу, среди диких животных и братьев-нечистиков. Откуда мне знать стародавние байки? Разве что дед рассказывал на ночь истории из черной книги, да можно ли им верить? Никто из людей не упомнит те времена, когда миром правили боги.