Читаем Введение в астральный план полностью

Это "нечто", ворочаясь само в себе, создает совершенно непонятные и противоречивые проявления, и в какой-то из разов вдруг (а может быть, и не вдруг) появляется второстепенное "нечто", которое имеет в себе заряд полярности, проявившейся в сознании своего "Я". Но ему может быть скучно, а может это второстепенное для данного чувства и рождено, как знать... Но оно начинает производить первородные неделимые и неуничтожаемые (во всяком случае, с помощью технических средств) "монады". Однако "монада" бессознательна, и, чтобы ей придать сознание, создается еще одно "нечто": мировое яйцо, или мир проявленных форм.

Мировое яйцо заключает в себе мириады "монад" в бессознательном и полусознательном состоянии. Они или обладают зачатками воли или совершенно без них. "Монады" находятся в совершенно случайной зависимости. Попадая в действие друг друга, они сталкиваются и разлетаются. Но! Вот две из них смогли сцепиться, и по отношению к другим, одиноким "монадам", эта пара уже обладает более высоким уровнем и активностью, и в хаосе столкновений может увеличить свою силу, случайно сцепившись с третьей "монадой", либо, расцепившись, стать на одну ступень с окружающими "монадами".

В случае многократного зацепления процесс этот принимает лавинообразный характер, Сначала образуется тонкий энергетический кристалл, очень плотный по связям. Он обрастает новыми типами кристаллов и отдельными "монадами" - образует система. Эта система уплотняется по мере накопления материи и доходит до такого состояния плотности, которое проявляется на физическом уровне. Пример из нашей жизни. газ при определенной степени сжатия сначала превращается в жидкость, затем, также в определенных условиях, приобретает структуру полимера.

Структуры связей "монад" между собой неоднозначны. При очередном, может быть миллионном, отрыве "монады" от монолита она, побывав в "переделках", начинает проявлять напряжение пьезоэлемента, который подвергается внешнему воздействию. "Монада", обладая уже более или менее сильной полярностью, может теперь уже целеустремленно, в зависимости от собственной "воли" строить структуры, составляющие все многообразие проявлений. Но пока что она не имеет проявления динамики или движения и, создав свою структуру, либо успокаивается в ней, либо пытается создать противодействие внешним воздействиям иных структур, возникающих в процессе хаотического нагромождения.

Но "монада", создавшая в процессе своей эволюции структуру более гибкую и мягкую, имеет возможность получать информацию, которая идет от системы ее гибких "ветвей". Информация раскачивает и возбуждает ее. Типичным примером является приведение в сознание только что родившегося ребенка пошлепываниями и иными воздействиями.

Здесь следует заметить, что разум, если вдуматься, не имеет процесса мышления. Он способен "всего лишь" изменять системы и предметы, вызывать их столкновения или обходить эти столкновения, гармонично вписываясь в структуру окружения.

И вот "монада", у которой от ударов окружающей среды начинают появляться некие "магнитные" свойства, обладающие "мягкими" проявлениями, начинает рефлекторно рождать внутри себя свойства. Сначала противодействие, приводящее к лобовым ударам; и лишь потом, осознав, что это не совсем то, что нужно для безбедного существования, - свойства гармонии. Последние позволяют воздействовать как на себя (для своего сознания), так и на окружающие структуры, стремясь создать определенный барьер между собой и окружающим миром. Стрится барьер таким образом, чтобы сильные удары от столкновений доходили до нее, или "Я" человека, в многократно ослабленном виде. Таким образом, познавая окружающую среду, можно классифицировать и обработать информацию внутри себя, тем самым все более сознавая самого себя и окружающее.

Этот уровень понятия существует уже у простейших и растений, которые четко реагируют на многократные сходные воздействия. Таким образом они вырабатывают простейшие инстинкты, которые уже не пропадают, но выходят в мир более тонких энергетических двойников, сохраняя и после физической смерти и способность к размножению и "память" инстинктов.

Закономерен вопрос: куда же девается память о прожитом? Спросите у своих детей, кем они были до рождения? И слушайте ответы, то только до тех пор, пока вы сами не создали у них инстинкта "этого не бывает". Кроме всего прочего, не следует отметать и то, что для перехода из одного тела в другое проходит долгий период, в течении которого "Я" монады находится в мире недостатка целеустремленной информации для строительства нового тела. Поскольку "монада" двойного сознания не имеет, также как и двуличности, так как это принадлежность систем, то и память, как таковая, у нее просто отсутствует. Но! Эта "монада" имеет возможность, если захочет, воссоздать свое прошлое по воспоминаниям окружающих систем, в которые входят и цепи памяти.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мифы и предания славян
Мифы и предания славян

Славяне чтили богов жизни и смерти, плодородия и небесных светил, огня, неба и войны; они верили, что духи живут повсюду, и приносили им кровавые и бескровные жертвы.К сожалению, славянская мифология зародилась в те времена, когда письменности еще не было, и никогда не была записана. Но кое-что удается восстановить по древним свидетельствам, устному народному творчеству, обрядам и народным верованиям.Славянская мифология всеобъемлюща – это не религия или эпос, это образ жизни. Она находит воплощение даже в быту – будь то обряды, ритуалы, культы или земледельческий календарь. Даже сейчас верования наших предков продолжают жить в образах, символике, ритуалах и в самом языке.Для широкого круга читателей.

Владислав Владимирович Артемов

Культурология / История / Религия, религиозная литература / Языкознание / Образование и наука
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее