Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Двое очень великих из Азии и Африки

С Рейна и истра, как скажут, придут,

Крики, рыдания на Мальте и лигурийском берегу.

Катрен и сам по себе недалеко располагается.

5-11 Mer par Solaires seure ne passera,


Ceulx de Venus tiendront toute l'Affrique:


Leur regne plus Sol, Saturne n'occupera,


Et changera la part Asiatique.

Отмечу также, что и в соседних катренах, на удивление, тема поддерживается словами «Malthe»(5-14) и «Ryn»(5-12). (Ну да, участок определен был правильно. «Hi+st+er» в катрене 5-12 разглядеть тогда не удалось):

5-12 Aupres du lac Leman sera conduite,


Par garse estrange cite' voulant trahir…


До катрена 4-73 я очень хотел дотянуться. Виновник этого – слово «пантомима» из него. Очень хотелось выяснить, каким образом, для чего оно появилось в Центуриях?

4-73 Le nepueu grand par forces prouuera,


Le pache faict du coeur pusillanime:


Ferrare & Ast le Duc esprouuera,


Par lors qu'au soir sera le pantomime.

Племянник великий силами утвердит,,

Договор совершенный сердцем малодушным:

Феррару и Асти Герцог испытает,

Тогда, когда вечером будет пантомима.

«Pantomime» более в Центуриях нигде не обнаруживается, но так как нет ничего случайного в этой книге, какую то связь найти просто необходимо. И она найдена: кроме «Panta» из чудесного катрена 4-32 вариантов просто нет.

4-32 Es lieux & temps chair au poisson donra lieu,


La loy commune sera faicte au contraire:


Vieulx tiendra fort puis oste’ du milieu,


Le Panta choina philon mis fort arriere.

В местах и временах плоть в рыбе даст место,

Закон коммуны будет составлен в противоположность:

Старый будет держаться сильно, затем вырван из среды,

«У друзей все общее» сильно отложен назад.

На этом мои записи по этой теме обрываются. Поскольку мой интерес к «пантомиме» не угас и сейчас – покажу, как с ней дела на этом участке, вместе с другими мелочами: «Pan+to+mi+me», «so+ir», «DVC», «Es+pr+ouue+ra», «Fer+ra+re», «Ast».

4-29 … De Vulcan Hermes sera faicte pasture,


Sol sera veu pur rutilant & blond.

4-30 Plus vnze fois Luna Sol ne vouldra,


Tous augmentes & baisses de degre’:


Et si bas mis que peu or on coudra,


Qu'apres faim, peste descouuert le secret.

4-31  La Lune au plain de nuict sur le hault mont,


Le nouueau sophe d'vn seul cerueau la veu:


Par ses disciples estre immortel semond,


Yeulx au midy, en seins mains, corps au feu.

4-32 Es lieux & temps chair au poisson donra lieu:


La loy commune sera faicte au contraire:


Vieulx tiendra fort puis oste’ du milieu,


Le Panta choina philon mis fort arriere.

4-33 Iupiter ioinct plus Venus qu'a la Lune,


Apparoissant de plenitude blanche:


Venus cachee soubz la blancheur Neptune


De Mars frappee par la granee branche.

4-34 Le grand mene’ captif d'estrange terre,


D'or enchaine’ au roy CHYREN offert…

На этом участке, как видно выше, Автор черпал вдохновение для последних двух строк катрена 4-73. Пора назад, в прошлое.

_______________________________________________________________________

Пока еще таинственный персонаж «Селин» десять раз упоминается в первых семи Центуриях. Ниже – один из катренов с ним.

4-77 SELIN monarque l'Italie pacifique,


Regnes vnis Roy chrestien du monde:


Mourant vouldra coucher en terre blesique,


Apres pyrates auoir chasse' de l'onde.

СЕЛИН – монарх Италии мирной,

Царства объединенные, христианский Король мира:

Умирая, пожелает лежать в земле блессе,

Потом пираты получат изгнание с волны.

Италия – «Italie, Italies, Itaille» – также десять раз присутствует в первом цикле книги. Малопонятная с первого взгляда фраза «Царства объединенные», обретает в этом контексте смысл. Все «Италии» Селин собой объединил. Тот же результат можно получить, суммировав все «chrestien» и «monde».

_______________________________________________________________________

Следующий катрен 4-78 выставляет на всеобщее обозрение числительное 79, и, хотя следующий уже за ним катрен с таким же порядковым номером – это всего лишь отвлекающий ход.

4-78 La grand armee de la pugne ciuille,


Pour de nuict Parme a l'estrange trouuee,


Septanteneuf meurtris dedans la ville,


Les estrangiers passez tous a` l'espee. 

Большая армия битвы городской,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука