Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Пока семеро не вступят посредством ранга иерархии.

Гесперия – историческое название Западной Римской Империи. Слово красивое, как и многие другие слова в этой книге Автора. Упоминается оно в семи первых Центуриях ровно семь раз (вступают в очередной ранг). Обращаю внимание, исходя из этого, на «Гесперий» с окончанием «– s». Нострадамус открыто заявляет, что Гесперия, как минимум, не одна))). Печатники вторят ему, не искажая текст. Все в те времена было вполне в порядке с точностью копирования с оригинала. Это мой ответ тем, кто в попытках создания собственных, лоснящихся от ненатуральной красоты, трактовок катренов, смели и смеют утверждать что-то типа: – “Здесь явная опечатка: следует читать…(по-другому)”, или: – ”Здесь, по-смыслу, вместо слова «x» должно стоять похожее слово «y», явная опечатка”. Человеческий фактор, конечно, никто не отменял, но это совсем другое. Сегодня, в эпоху зачинания искусственного интеллекта, порой, попадаются книги с таким большим количеством ошибок, что «Пророчества» можно поставить среди них в качестве образца грамотности и точности… Все, по этому поводу я высказался, продолжаю тему.

Весы – «Libra», действительно «видели» Гесперию давным-давно по Центурийским меркам, при ее «зарождении», т.е. в ранге номер 1, в катрене 1-28, правда, в виде Гесперийской лодки – «barque hesperique»:

1-28 La tour de Bouq craindra fuste Barbare,


Vn temps, long temps apres barque hesperique,


Bestail, gens, meubles tous deux feront grant tare


Taurus & Libra quelle mortelle picque?

Последний раз Гесперия в первом цикле центурий появляется в катрене 6-56. Примечательно, что в соседнем катрене 6-57 присутствуют слова «hierarchie» и «monarchie»:

6-56 La crainte armee de l'ennemy Narbon,


Effrayera si fort les Hesperiques:


Parpignan vuide par l'aueugle darbon,


Lors Barcelon par mer donra les piques.

6-57 Celuy qu'estoit bien auant dans le regne,


Ayant chef rouge proche a` la hierarchie:


Aspre & cruel, & se fera tant craindre,


Succedera a` sacre' monarchie.

«Настоящее сегодня» – никуда, почти, не уходило, разве что только на время воспроизведения своих прошлых, очередных, записей.

Просто поразительно, я нашел реальную взаимосвязь необходимых слов, и, в итоге, сделал такие слабые выводы из этого. Это воспроизведен момент, когда я «окунулся» разок в Центурийский мир почти полностью. Но, вынырнув – протерся полотенцем, и просто пошел дальше. Хотя, был бы внимательнее – то мог бы узреть и «силы» – «forces» из катрена 6-62, и даже состоявшуюся на том участке «Азию» – «ASIE», ее сила действительно «не погибла» – «ne per+ie».

6-57 …Aspre & cruel, & se fera tant craindre,


Succedera a sacre' monarchie.

6-58 Entre les deux monarques esloignes,


Lors que le Sol par Selin clair perdue:


Simulte grande entre deux indignes,


Qu'aux Isles & Sienne la liberte rendue.


Но опыта и практики тогда явно не хватало, увидел только то, что не увидеть было невозможно. Так и со следующей темой вышло: одно из мест определил верно, но дальше не сдвинулся.

_______________________________________________________________________

Блистательным юмором наделил Нострадамус катрен 4-55:

4-55 Quant la corneille sur tour de brique ioincte,


Durant sept heures ne fera que crier:


Mort presagee de sang statue taincte,


Tyran meurtri, aux Dieux peuple prier.

Когда ворона на башне из кирпича сложенной,

В течении семи часов будет лишь кричать:

Смерть предсказана, кровью статуя запятнана,

Тиран умерщвлен, Богам народ молится.

Слов «heure» в семи первых Центуриях действительно семь. Последнее – в катрене 5-81:

5-81 L'oyseau royal sur la cite' solaire,


Sept moys deuant fera nocturne augure:


Mur d'Orient cherra tonnaire, esclaire,


Sept iours aux portes les ennemis a` l'heure.

Птица королевская над городом солнечным,

Семью месяцами ранее сделает ночное предзнаменование:

Стена Востока падет, гром, свечение,

Ровно через семь дней враги у ворот.

Моментально отыскалась королевская птица – ворона, сплошные семерки. Нет сомнений, место верное.

И снова я «сегодняшний» вынужден вмешаться, потому как немного неловко за себя – прошлого. Да, я правильно определил, что ключевое слово в данном случае – это «heure» – «час». Все, что необходимо было сделать далее – внимательно осмотреть места с этими словами в Центуриях. Тогда бы обнаружилось много чего интересного. Взять хотя бы, тот же самый участок близ катрена 5-81. На нем необходимо было увидеть, помимо замеченного ранее, «bri+que», «to+ur», да и ворона на нем все же была: «co+rne+il+le».

5-80 … Des deux loix l'vne l'estinique lachera,


Barbare & franche en perpetuelle brigue.

5-81 L'oyseau royal sur la cite' solaire,


Sept moys deuant fera nocturne augure:


Mur d'Orient cherra tonnaire esclaire,


Sept iours aux portes les ennemis a l'heure.

5-82 Au conclud pache hors la forteresse,


Ne sortira celuy en desespoir mys:


Quant ceulx d'Arbois, de Langres, contre Bresse,


Auront monts Dolle bouscade d'ennemis.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука