Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Из-за ночи Парма в чужом обнаружена,

Семьдесят девять убиты внутри города,

Чужеземцы переданы все мечу.

Очевидно, что 79 привязано к «ville» – городу. Катрен ведь явно «городской». Даже «pugne ciuille» – «битва гражданская» или «битва городская» на латыни – одно и тоже. Но «город» – как «ville», упоминается в Центуриях нечасто, а вот «город» – «cite’», «cites» – по результату десяти! Центурий, покажет рейтинг, равный 79, прихватив с собой для красоты латинский аналог «cita».

_______________________________________________________________________

В катрене 4-80 все чистейшей воды правда.

4-80 Pres du grand fleuue grand fosse terre egeste,


En quinze pars sera l'eau diuisee:


La cite' prinse, feu, sang, crys, conflict mettre


Et la plus part concerne au collisee.

Возле большой реки большой ров, земля выкопана,

На пятнадцать частей будет вода разделена:

Город взят, огонь, кровь, крики, конфликт

И большая часть вовлечена в коллизию.

Взял Нострадамус лопату, да разделил потоки речной воды на пятнадцать частей. В этом катрене – пятнадцатая Центурийская река – «fleuue». Даже добавить к этому нечего, истину глаголет Автор. А далее, по-видимому, отчитывается о своей уже проделанной работе, подсказывая, что помимо рек вовлек в коллизию слова «cite», «feu», «sang», ну и, как минимум – «crys».

Не хочу тратить много бумаги, в следующем катрене 4-80 есть фраза: «sept a`picque» – дословно – «семеро в(на) пике». Ровно семь раз в первом цикле Центурий употреблено слово «picque(pique)».

_______________________________________________________________________

Значительно более интересным представляется мне катрен 4-84.

4-84 Vn grand d'Auserre mourra bien miserable,


Chasse' de ceulx qui soubz luy ont este':


Serre' de chaisnes, apres d'vn rude cable,


En l'an que Mars, Venus & Sol mis en este'.

Великий из Осера умрет очень несчастным,

Изгнанный теми, кто под ним был:

Стянутый цепями, потом – грубым канатом,

В году, когда Марс, Венера и Солнце помещены в лето.

В четвертой строке этого катрена – указание, где необходимо провести поиски. Сочетание Марса, Венеры и Солнца в одном катрене встречается еще только в катрене 5-25. И в нем складывается ситуация, аналогичная катрену 6-35 с собранным из заглавных букв словом CLIMAT.

5-25 Le prince Arabe Mars, Sol, Venus, Lyon,


Regne d'Eglise par mer succombera:


Deuers la Perse bien pres d'vn million,


Bisance, Egipte, ver. serp. inuadera.

Только в данном случае есть один нюанс. Город «AVSERrE» почти собирается здесь, не хватает второй заглавной «R». Считаю, этому есть объяснение. Осер, ныне – Auxerre, ранее (ну, в 14 веке – точно) назывался Ausedre. Вот в таком виде он и представлен в этом катрене: «AVSEDRE»

Еще одно интересное наблюдение. Не знаю, насколько мала вероятность, встретить в этом катрене «es+te», составляющие слова «este’» (см. строку 4-84), но они здесь есть, как и, конечно, «an». Конечно, это больше похоже на уход куда-то в сторону от правильного направления, но на бумаге я это сохраню. Вдруг пригодится?

_______________________________________________________________________

Буквально в следующем катрене, вероятно, что-то подобное.

4-85 Le charbon blanc du noir sera chasse',


Prisonnier faict mene' au tombereau:


More Chameau sus piedz entrelassez,


Lors le puisne' sillera l'aubereau.

Уголь белый черным будет преследуем,

Узник протащен в телеге:

Мавр Верблюд на ногах связанных вместе,

Тогда младший зашьет веки соколу-чеглоку.

Верблюд – «Chameau» – слово – проводник, которое присутствует еще в одном катрене 5-68.

Выражение «sillera l'aubereau», как я выяснил, специальный термин, присущий соколиной охоте. Веки птицы – хищника сшивали вместе, чтобы она жила в полной темноте определенное время ее обучения.

Все полноценное слово «charbon» в катрене 5-68 не обнаруживается, только его часть – «char», но довольно красиво.

5-68 Dans le Dannube & du Rin viendra boire,


Le grand Chameau ne s'en repentira:


Trembler du Rosne & plus fort ceulx de loire


Et pres des Alpes coq le ruinera.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука