Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Silene luit, petit grand emmene.

2-59 Classe Gauloise par apuy de grande garde


Du grand Neptune, & ses tridens souldars:


Ronsgee Prouence pour soustenir grand bande,


Plus Mars Narbon. par iauelotz & dards.

2-60 La foy Punicque en Orient rompue,


Gang. Iud. & Rosne, Loyre, & Tag changeront:


Quand du mulet la faim sera repue,


Classe espargie, sang & corps nageront

2-61 Euge, Tamins, Gironde & la Rochele:


O sang Troien Mort au port de la flesche…

Таинственное слово «amifere», из четвертой строки катрена 8-61, мною условно представлено, как «ami+fere» – «друго-носный», по аналогии со «скипетроносным». «Tag» и «fere» можно лицезреть в таком виде – в единственном катрене 10-93, в составе слов – носителей этих двух неразрывных друзей – сожителей. Случай этот, действительно, можно признать уникальным, поскольку «-fere-» в Центуриях существует восемь раз, а «-tag-» – семь.

Дар петуху слова «Tag» я еще не показал. Да вон он – COQ, кукарекает из катрена 2-60, принимая дар – DON(2-59 – 2-60) от «Tag»(2-60). Выше – вся описанная картина.

_______________________________________________________________________

Ужасные картины будущего снова вырисовываются из следующего катрена. Из текущих новостей – осквернение святынь, разграбление храма и чума. Стандартный набор ужасов, увиденных путешественником во времени.

8-62 Lors qu'on verra expiler le saint temple,


Plus grand du rosne leurs sacrez prophaner


Par eux naistra pestilence si ample,


Roy fuit iniuste ne fera condemner.

Тогда, когда увидят разграбление святого храма,

Очень великого на роне, их святынь осквернение

От них родится мор столь пространный,

Король, избегая несправедливости, не осудит.

В катрене 9-68 протекает точно такая же река Рона, тоже именуемая со строчной начальной буквы «r», а в 9-69 появляется великий – «grand(e)», который в катрене 9-71 становится очень (plus) великим. На том участке и происходит все, описываемое в первых трех строках катрена 8-62. Помимо цельных слов – «prop+ha+ner» и «чума» – PESTE.

9-70 … Ceux de Vienne seront trestous hachez,

Par les cantons Latins Mascon ne ment.

9-71 Aux lieux sacrez animaux veu a trixe,


Auec celuy qui n'osera le iour,


A Carcassonne pour disgrace propice,


Sera pose' pour plus ample seiour.

9-72 Encor seront les saincts temples pollus,


Et expillez par Senat Tholossain,


Saturne deux trois cicles reuollus.


Dans Auril, May, gens de nouueau leuain.

9-73 Dans Fois entrez Roy ceiulee Turbao,

Et regnera moins reuolu Saturne…

В четвертой строке предсказывается то, что будет происходить в конце десятой Центурии. Король здесь действительно убегает – «fu+it». «Неправедный» – же обнаруживается на этом небольшом участке в том виде, в котором он описан во второй строке катрена 8-62 – «PLVS grand».

10-93 La barque neufue receura les voyages,


La & aupres transfereront l'empire:


Beaucaire, Arles retiendront les hostages,


Pres deux colomnes trouuees de porphire.

10-94 De Nismes, d'Arles, & Vienne contemner,


N'obey tout a` l’edict Hespericque:


Aux labouriez pour le grand condamner,


Six eschappez en habit seraphicque.

-95 Dans les Espaignes viendra Roy trespuissant…

_______________________________________________________________________

Очередная драма, разыгрываемая в следующем катрене – очень страшная история. Аж слеза наворачивается.

8-63 Quant l'adultere blesse' sans coup aura,


Meurdry la femme & le filz par despit,


Femme assoumee l'enfant estranglera:


Huit captifz prins, s'estouffer sans respit.

Когда адюльтер ранение без удара получит,

Умертвит жену и сына из-за злобы,

Жену побив - ребенка задушит:

Восемь пленных взяв, задыхается бездыханно.

Отголоски начала этого повествования обнаруживаются в десятой Центурии, почти в ее начале. Жена – «fem+me», действительно, побита – «as+sou+mee».

10-8 … De Senegalia le Conte a` son filz propre,


La Myrnarmee par plusieurs de prinfront,


Trois dans sept iours blesses mors.

10-9 De Castillon figuieres iour de brune,


De feme infame naistra souuerain prince:


Surnom de chausses perhume luy posthume,


Onc Roy ne feut si pire en sa prouince.

-10 Tasche de murdre, enormes adulteres…

С приходом в Центурии следующего «ранения» в катрене 10-21, в несколько законспирированном виде – эта история получает свое продолжение.

10-21 Par le despit du Roy soustenant moindre,


Sera meurdry luy presentant les bagues:


Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука