Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов

«Джини Динс» осторожно спустили на воду, и Робин, удерживавший пальцами лопасти гребных винтов, освободил их и легонько подтолкнул судно вперёд. Пароход отошёл от берега и отправился в свой первый рейс с провиантом в трюме. Он был великолепен!

Светило солнышко, блестела и искрилась в его лучах озёрная гладь, лёгкий ветерок слегка покачивал тростник, повсюду лежали пожелтевшие листья.

Прямо по курсу «Джини Динс» поверхность воды застилала опавшая листва, и Робин опасался, что пароход может здесь застрять. Но благодаря мощному механизму судно легко справилось с этим препятствием и благополучно прошло по покрытой листвой воде.

Но неужели мама не изменила положение руля, когда они спускали корабль на воду? Робин начал беспокоиться.

Маленький пароход на всех парах уходил от берега всё дальше и дальше, разрезая носом лёгкую рябь озера, но ни его капитан, ни первый помощник не спешили поворачивать к берегу. Очевидно, судно вовсе не собиралось возвращаться обратно. Да и с чего бы? Стояло прекрасное утро, погода была идеальной для долгого морского путешествия, и пароход направлялся на просторы озера по сияющей водной глади.

Робин был в отчаянии; мама тоже встревожилась – как глупо, что она забыла повернуть руль! Совсем по-женски! Конечно, скоро завод механизма закончится, пружина ослабнет, пароход ляжет в дрейф и его прибьёт к берегу! Но нет, ничего подобного, он уходил всё дальше и в конце концов исчез из виду. Робин зарыдал… Этот прекрасный корабль, самый лучший подарок из всего, что он получал на день рождения, затерялся на просторах озера в первом же рейсе! Радость сменилась досадой и горечью; день рождения был испорчен.

– Ничего страшного, Робин, мы быстро его вернём… Я скажу, чтобы достали лодку. (Маме было невдомёк, что плоскодонная лодочка, хранившаяся в сарае у дальнего берега озера, рассохлась после долгого простоя и протекала, так что плавать по озеру на ней было нельзя.) Не плачь, Робин, его обязательно прибьёт к берегу.

«Джини Динс» уносило всё дальше от берега, словно маленькую щепочку, оказавшуюся в огромном океане. Робин сел на траву и залился горькими слезами.

* * *

Утро двадцать девятого сентября могло бы порадовать гномов ясной погодой, если бы не их бедственное положение. В лучах солнца ровная гладь озера блестела и искрилась, листва деревьев и кустов пестрела яркими красками, но у гномов не было никакого желания восхищаться всеми этими прелестями.

Вьюнок сильно ослаб, его товарищам тоже становилось всё хуже и хуже. Они весь день провалялись в хижине, не находя в себе сил подняться.

Когда солнце стало клониться к горизонту и стих лёгкий ветерок, с самого утра веявший с озера, Вьюнок поднялся и, пошатываясь, вышел на берег. Он был в отчаянии. В некотором смысле он чувствовал себя виноватым.

Вы помните, что Вьюнок был самым старым и самым мудрым из троих гномов. Это он настоял на том, чтобы они продолжили путешествие, и теперь очень жалел об этом. Ему надо было убедить своих собратьев вернуться домой после того, как в Вороньем лесу был повержен великан Громобой – одного этого подвига было вполне достаточно, чтобы считать путешествие удачным!

Вьюнок ковылял по камням вдоль берега. В одной укромной бухточке он заметил цепочку следов на мягком песке и несколько серых перьев. Вьюнок хорошо знал, как выглядит оперение каждой птицы, и сразу же определил, что перед ним были гусиные перья. Любопытно… На этом озере гномы ни разу не видели гусей – ни диких, ни домашних. Возможно, дикие гуси останавливались здесь на отдых во время весеннего или осеннего перелёта, ведь этот водоём большой и хорошо заметен с воздуха. Было видно, что перья лежат здесь уже долгое время, поэтому Вьюнок больше не стал об этом задумываться. Озеро в этот час было сказочно красивым. Оно напоминало огромное отполированное зеркало, а воздух был таким прозрачным, что гном прекрасно видел далёкий берег, поросший лесом, над которым плыл дымок, поднимавшийся из труб большого особняка.

Гном присел на камень и закурил трубку. Долго они здесь не протянут. Если бы сюда вернулись цапли или наведались собратья бедной Выдры… Но Вьюнок знал, почему все они обходили это место стороной. Здесь не было рыбы. Даже лягушки держались подальше от этого острова – из-за цапель.

Над водой плясала мошкара. Какой чудесный вечер для рыбалки – ах, если бы у него были крючок и леска! У берегов озера уже крутились разные рыбёшки; акулы здесь больше не было, и рыба начинала возвращаться в эти места. Но без снастей её не поймать. Вьюнок закрыл лицо руками.

Больше ничего нельзя было сделать. Он уже помолился Пану, и тот его не услышал; наверное, у него есть дела в других краях, где он присматривает за множеством разных животных, и ему недосуг заниматься тремя гномами, оказавшимися на необитаемом острове. Ведь если бы он хотел ответить на молитву Вьюнка, то уже ответил бы, разве не так?