Выдержал, или Попривык и вынес

— А когда я упомянулъ ему, — сказалъ плаксиво Гейдъ, — что онъ услся на мои владнія и постройки и этимъ нарушаетъ право недвижимой собственности, онъ имлъ дерзость спросить меня, зачмъ я не остался на моей ферм и не берегъ своего имущества, когда видлъ, что онъ спускается. Почему я не остался, противный лунатикъ, когда я услыхалъ этотъ шумъ и грохотъ и посмотрлъ вверхъ на гору, то думалъ, что весь свтъ разрывается и проваливается вдоль ската горы, — обломки, дрова, громъ и молнія, снгъ и градъ, хламъ, клочья сна и пыль столбомъ, вотъ все, что виднлось; деревья выворачивало вверхъ корнями, скалы, величиною съ домъ, прыгали около тысячи футовъ вверхъ и разбивались на мелкіе куски; скотина, вывороченная на изнанку, падала внизъ головою, со своими хвостами, висящими во рту, и посреди всего этого опустошенія и крушенія, дуракъ этотъ, проклятый Морганъ, сидя на столб своихъ воротъ, удивляется, почему я не остался беречь своего имущества! Боже, Создатель! Когда я увидлъ весь этотъ ужасъ, то, кажется, въ три прыжка очутился не всть гд.

«Но что меня грызетъ, это то, что этотъ Морганъ виситъ тамъ и не думаетъ удаляться, говоритъ, что онъ у себя и тамъ и останется, даже предпочитаетъ это мсто прежнему. Сумасшедшій! Я, дйствительно, въ продолженіе двухъ дней былъ какъ сумасшедшій и не могъ найти дороги въ городъ, бродилъ между кустарникомъ, давно ничего не вши… нтъ ли чего напиться, господинъ стряпчій? Ну, берегись, Морганъ, теперь я тутъ, обращаюсь къ правосудію и тогда увидимъ!

Никто, можетъ быть, въ своей жизни не чувствовалъ такой наплывъ негодованія, какъ стряпчій въ эту минуту; онъ сказалъ, что отъ роду не приходилось ему слышать о такомъ надменномъ и дерзкомъ заявленіи и что никакой судъ въ этомъ дл немыслимъ, такъ какъ Морганъ не иметъ ни малйшаго права оставаться на томъ мст, никто не станетъ одобрять его поступокъ, никакой адвокатъ не возьмется за его дло, а судья прямо откажетъ и не пожелаетъ выслушивать его. Гейдъ остановилъ повреннаго, сказавъ, что именно въ этомъ-то онъ и заблуждается: весь городъ, наоборотъ, защищаетъ Моргана, адвокатъ Брэйтонъ, весьма способный и остроумный человкъ, взялся вести его дло, и такъ какъ составъ суда находится въ отпуску, то дло разберетъ посредникъ, и бывшій губернаторъ Рупъ, уже назначенъ исполнить эту обязанность и откроетъ засданіе сегодня, въ два часа дня, въ большомъ публичномъ зал близъ думы.

Стряпчій былъ пораженъ этимъ извстіемъ и сказалъ, что всегда подозрвалъ, что жители этого округа глупые и пустые люди, но теперь онъ въ этомъ окончательно убдился: „Будьте покойны, будьте покойны, — прибавилъ онъ, — и собирайте вашихъ свидтелей, потому что за побду я вамъ ручаюсь, она также достоврна, какъ будто споръ уже ршенъ“. Гейдъ пересталъ плакать и ушелъ.

Въ два часа пополудни Рупъ открылъ засданіе и появился, окруженный толпою шерифовъ; тутъ же собрались свидтели и зрители; Рупъ настолько торжественно и внушительно смотрлъ на всхъ, что его соучастники опасались, что онъ, можетъ быть, забылъ или не понялъ, что вся эта процедура была только комедіей.

Неземная тишина царила въ зал, при малйшемъ шум, судья тотчасъ же грозно призывалъ къ порядку, а шерифы повторяли за нимъ тотъ же приказъ. Немного погодя явился г-нъ стряпчій Соединенныхъ Штатовъ, неся подъ мышкой груду книгъ законовъ и, пробираясь съ трудомъ сквозь толпу слушателей, услыхалъ повелительный голосъ судьи:

— Дорогу господину стряпчему Соединенныхъ Штатовъ! — Это почтительное признаніе его высокаго положенія пріятно подйствовало на стряпчаго.

Стали вызывать и допрашивать свидтелей, они были весьма разнообразны, тутъ были законодатели, чиновники высшихъ должностей, фермеры, рудокопы, индйцы, торговцы и негры. Ровно три четверти ихъ были вызваны защитникомъ Моргана и несмотря на это, показанія ихъ вс шли въ пользу истца Гейда. Каждый новый свидтель только увеличивалъ доказательства нелпаго желанія человка присвоить собственность другого вслдствіе того, что его поселокъ обвалился и покрылъ чужія владнія. Защитники Моргана начали говорить свои рчи одинъ за другимъ и въ рчахъ ихъ проявлялась слабая защита интересовъ своего кліента.

Наконецъ, поднялся господинъ стряпчій, взволнованный и возбужденный, онъ ударилъ кулакомъ по столу, швырнулъ книги законовъ, сталъ кричать, шумть, вопить, ссылаться на все и всхъ, цитировать выраженія поэтовъ, сатириковъ, статистиковъ, приводить эпизоды историческіе, патетическіе, произносить угрозы, богохульства и съ какимъ-то боевымъ гиканіемъ въ голос заключилъ рчь, восхваляя свободу слова, печати, школъ, упоминая о достославной Америк и о правилахъ неизмннаго правосудія. (Рукоплесканія).