Выход на «бис»

Молча махнув рукой «за мной», командир двинул на мостик, решив там уж, одним махом, чтоб не повторяться, посвятить в дело и старпома.

В этот раз говорить пришлось минут десять, всякий раз упреждая наводящие вопросы, что так и рвались из уст старшего помощника. На каком-то пункте тот даже не выдержал, сорвав с языка:

– Брешете ведь…

Замполит переносил тяготы молча, но переволновался изрядно, то и дело смахивая со лба пот.

Итогом…

– Вот здесь, – командир подал старпому блокнот, – я составил общий обзор за всеми значимыми событиям, которые ожидаются по ходу пьесы. Расставил все маркеры по действиям Левченко, и особенно касательно дислокации и движения противника. Изучайте пока. Постараюсь после ответить на все возникшие по ходу вопросы и прояснить неясности. Об этом я буду говорить и на тактической «летучке» со старшими офицерами корабля.

* * *

Ввести в курс дела остальной офицерский состав командир собирался в определённых допустимых рамках. По состоянию поджимающего времени, попросту императивно выставив основные положения сложившихся обстоятельств… подобно тому, как на войсковых учениях или штабных играх назначают исходно-условные диспозиции, близкие к реальным, но допускающие интерпретации.

…не собираясь поднимать и принимать уточняющие вопросы – ешьте, что дают.

…снова обращаясь к ресурсу приказа и подчинения.

К вящему удовольствию замечая, что и народ уже не так бурно реагировал на очередной выкидон командира. То ли перестав удивляться…

То ли (это он уже предположил субъективным наблюдением): «Советские люди с их-то верой в светлое будущее к 1985 году „застоя“ уже немало оказались биты бытом и смотрят на жизнь более утилитарно, нежели воспитанное на компьютерных игрушках и виртуалах поколение двадцать первого века».

И уж в любом случае капитан 1-го ранга решил не затрагивать некую «альтернативную тему». Чтобы не путать и не вводить в смущение людей – тем, в чём пока и сам не до конца разобрался.

Не собирался влезать и в научные дебри.

«Вот вернусь, потолкую с профессором-доком, что он там выдвинет в теориях, тогда может…»

Кривясь принуждённо – эта его мысленная установка «вернусь» всякий раз отзеркаливала оговоркой «если вернусь». Действующей скорей по принципу заклинания от сглаза – не говори гоп…

«Бляха-муха, хоть пальцы в крестик загибай!»

Более того, при всех попытках самоуспокоения, ставя задачу, раздавая инструкции и назначения на время своего отсутствия, ему неизбежно приходилось держать эту тягостную вероятность в уме… Вероятность, что команде, возможно, придётся разгребать без него.

Предоставляя общий план, он прямо на подвешенной большой карте старался обрисовать общую расстановку баланса сил. Где есть потенциальные друзья и их радиоотклики. И есть враги – всё пространство коммуникаций доминирующих на театре англосаксов: их эскадры, развёрнутые одиночные корабли патрульной завесы, линии и сектора пересечений, другие ориентиры.

Всё, собственно, «срисовывая» с повествования в книге.

«Лежащие на её поверхности приятные факты тешили иллюзии, что всё должно пройти как по писаному. Сейчас все вероятности – за ней, за этой „информационной библией“. Но так ли это?» – эти мысли посетят его позже, когда он полноценно задастся вопросом: «А насколько правильно будет считать информацию, заложенную в альтернативной ветке, неоспоримой? Это ж всё-таки не формальный документ – художественная литература».

Вгрызаясь в тему с дотошностью: «По уму, следовало бы изучить текст под другим ракурсом, посмотреть на прописанные эпизоды уже с точки зрения не развлекаловки, а оценочным погружением в новую реальность. Нам же теперь в этом жить, чёрт побери! Провести редактуру, выделив полезную и нужную информацию, претендующую на документальность. Всякие факты и фактики, разбросанные по сюжету – их-то проверять и перепроверять. Что-то и вовсе отнести к неким скрытым смыслам, ставя пометки и вопросы в узловых или сомнительных точках.

И идти дальше.

Провести системный анализ развития ситуаций, по каждому боестолкновению и последствиям. Просчитывать варианты и шансы уже с новой позиции, в новой редакции, вписав в уравнение ещё одну фигуру – ПКР. И его уже необратимое вмешательство в события».

В очередной раз взглянув на часы, командир крейсера «Москва» капитан 1-го ранга Скопин отметил, что вот и всё – выделенный, назначенный самому себе лимит времени заканчивался. Внутренне настраиваясь, собранно.

Давно доложили – «вертушка» готова.

Преисполненный серьёзности замполит уже упаковался по всей форме.

И ему – командиру, и самому надо было предстать при всех регалиях… встретят-то, верно, по одёжке. Тут, конечно, понимая, что некоторые изменения в морской форме сразу бросятся в глаза.

«Ничего не попишешь. Знали бы, что всё так обернётся, запаслись бы необходимым. Вплоть до царских мундиров из музеев».

Вновь заскочив к себе в каюту, перебрав библиотеку, пересмотрев всё в сейфе, прихватил с собой какую-то документацию… доказательные материалы ещё несостоявшегося будущего.

Было ещё одно, главное бумажное доказательство.