Вымышленные библиотеки

«Фотография лежала в этой книге, – поясняет он, протягивая мне снимок, – художник Брайон Гайсин посвятил ее мне – у нас был общий редактор. Я решил отыскать фото, поскольку в этом году отмечалось столетие со дня рождения. Меня попросили сделать что-то вроде нарезки текстов из материалов номера газеты Times, вышедшего в день его рождения, и свежего издания от девятнадцатого января этого года».

При виде этого изображения Синклер вспомнил, что в бытность свою книготорговцем продал чемодан, полный оригинальных фотографий Берроуза. Одна из них, затерявшись между страницами книги, внезапно всплыла из прошлого. На ней американский писатель запечатлен с Брайоном Гайсином, художником-сюрреалистом и музыкантом из пригорода Лондона, в числе многих способствовавшим созданию ориенталистского образа Танжера как города контрастов. Его послужной список крайне эклектичен: Гайсин изобрел так называемую «Машину сновидений», исследовал компьютерную поэзию и владел рестораном, который прежде всего был особым психоделическим социальным пространством.

Композиция черно-белой фотографии напоминает картину «Менины» Веласкеса – взаимная игра окон и зеркал создает эффект бесконечного воспроизведения фотографа и фотографируемого.

Кто знает, может, снимок с его двусмысленным раздвоенным изображением отсылает нас к истокам cut-up, техники работы с текстом, которую Гайсин, сам того не подозревая, перенял у своих предшественников, ранних авангардистов. Эти приемы воплотились в работах, принадлежащих перу Берроуза, романах, которые смело можно отнести к самым ярким и эмблематичным произведениям XX века.

«Я начал с продажи книг, которые раскладывал на тротуаре в Камдене, а вскоре это превратилось в настоящую книжную ярмарку, проводившуюся два раза в неделю. Штаб-квартира, так сказать, была здесь, на дому, – поделился он. – Я продавал книги библиофилам со всего мира. Так один американец купил у меня чемодан Берроуза, в котором хранился огромный коллаж со множеством связанных друг с другом изображений».

Свой дом он приобрел сорок лет назад почти за бесценок. А сейчас он стоит два миллиона фунтов стерлингов. «Вероятно, это был первый дом на этой улице, – продолжил он, – во время строительных работ мы нашли странные предметы – по всей видимости, здесь был цех по производству кирпича». Отсюда же взяли начало его книжный магазин и издательство – он до сих пор хранит в комнате, заваленной хламом и коробками, свидетельства той эпохи. Это архив, который ждет не дождется своего часа. Психогеография, разбитая на сеть прогулок. Когда-нибудь она станет картой не только Лондона, но и различных отражений глобальной контркультуры.

II. Прогулка

В дверях дома он признается мне, что каждая его прогулка – это целая история и он не может просто бродить без приключений, обходов, не сбившись с пути. Потому мы сразу же сворачиваем с Альбион-роуд и скользим по непритязательным улочкам с многоквартирными домами, увешанными коврами и платками с изображениями индийских богов, слонами в позе лотоса и выцветшими занавесками. Он постоянно читает надписи на стенах, указатели и рекламные объявления.

«Они выгнали законных жителей этого района, снесли дома простых рабочих и построили взамен кварталы, не подозревающие о своем кровожадном происхождении и не чувствующие никакой связи с этим местом», – поясняет Синклер.

Он настоятельно просит меня взглянуть на плакаты и вывески, рекламирующие продажу жилья, – фотографии близлежащей железнодорожной станции; частные, скрытые от чужих глаз сады; всё, что коренным образом отличает их от района, от местности. «Дома коммерчески привлекательны, поскольку находятся в стороне от дороги, и в то же время они удобно расположены, так как позволяют быстро выехать за пределы района».

Мой собеседник шагу не может ступить, не ознакомившись с поверхностью и глубинами вокруг себя. Однажды он в компании ясновидящего ходил по Хакни в поисках русла затерянной реки, описанной Уильямом Блейком в «Иерусалиме».

Он нашел ее. Лоза дрогнула. Энергетика воды всё еще жива, несмотря на тяжесть изгнания. Ее можно прочувствовать – она струится из-под ног Иэна, проникает в него, захватывает, словно истерический смех, как будто необъяснимые покачивания одного отдельного человека могут бросить вызов мегаполису и навязываемой им истории.

В фильме «Дым» главный герой каждый день делает одну и ту же фотографию в одно и то же время на одном и том же углу где-то в Бруклине, фиксируя жизнь, течение времени и смерть обитателей улицы, а также случайных прохожих. Точно так же Синклер каждое утро прогуливается по своему району, по Лондонским полям, точь-в-точь повторяя один и тот же маршрут, и лишь затем приступает к работе: «Так я поддерживаю себя в хорошей форме, ведь мне уже за семьдесят. К тому же я могу насладиться погодой, уловить малейшие перемены в этой части города». На протяжении многих лет он встречал одного и того же человека с одной и той же собакой на одной и той же скамейке в одном и том же парке.