Вымышленные библиотеки

Одно из таких препятствий, коррупцию, подробно рассмотрел Давид Идальго в книге «Призрачная библиотека» – безупречном журналистском расследовании многолетнего систематического разграбления фонда Национальной библиотеки Перу. Там же автор описал деятельность ее непревзойденного директора, образцового ученого и библиографа Рамона Мухики, потерпевшего поражение в своей отчаянной борьбе за разоблачение преступников и возвращение украденных книг.

Рассказывая об этом герое-книголюбе, Идальго, глава перуанской онлайн-газеты OjoPúblico, напоминает нам одну важную истину: библиотеки – это люди, а не здания. Библиотеки XXI века, как и библиотеки прошлых эпох, начиная с Александрии, теряют смысл без участия каждого из нас. На протяжении веков они оставались пассивными пространствами, жизнь в которых разворачивалась преимущественно в умах читателей. На рубеже веков они буквально ожили, трансформировались в площадки для выступлений и зрелищ. И сейчас мы нужны им как никогда.

В Лемпире дети пишут рецензии на сотни прочитанных книг и с гордостью демонстрируют их. В прошлом году они выпустили сборник, отредактированный поэтами Сальвадором Мадридом и Альбани Флоресом, под названием «Книжное дерево». Несколько рассказов в нем посвящено чтению и книгам. Один из них, «Суперчитательница», написала одиннадцатилетняя Ариани Алькантара. Заканчивается рассказ словами: «Читайте только для того, чтобы быть счастливыми».

Вымышленные библиотеки [23]

I. Общественное достояние

В «Истории чтения» Альберто Мангеля есть такие строки: «В X веке великий визирь Персии Ас-Сахиб ибн Аббад, будучи не в силах расстаться со своей библиотекой в семнадцать тысяч томов, на время путешествий распорядился перевозить ее караваном из четырехсот верблюдов, обученных следовать в алфавитном порядке».

Со времен античной Александрии библиотеки – реальные и вымышленные – прочно вошли в нашу жизнь. Мы возводим их и наполняем книгами, разрушаем, предаем огню, спасаем, вновь отстраиваем, а порой даже защищаем до последней капли крови. Коллекционер по натуре, питающий особую страсть к систематизации, Homo sapiens sapiens вполне мог бы именоваться Homo bibliothecarius. Тяга к алфавитному порядку, сортировке по жанрам или сферам интересов отражает нашу генетически заложенную потребность в упорядочивании воспоминаний. Да и сама ДНК – это портативная биологическая библиотека, которая хранит в себе терабайты информации и которую каждый из нас носит под кожей.

Наша потребность собирать и классифицировать книги нашла отражение в литературе, архитектуре, живописи, кино, комиксах и телепередачах. Возникло особое, заповедное пространство, целая галактика образов, сюжетов и мифов, средоточие всего, что способно вызвать в нас восторг или ужас. Здесь воображаемое обретает материальную форму, прошлое встречается с настоящим, а правда – с вымыслом. Здесь сосуществуют библиотекари античной Александрии и неподвластной времени Вавилонской библиотеки Борхеса; беспорядочные читатели вроде Шерлока Холмса и последовательные читатели, такие как Бувар и Пекюше; маленькие библиотеки вроде той, что досталась Дэвиду Копперфилду от отца, и библиотеки межгалактического масштаба в духе романов Айзека Азимова и научно-фантастических фильмов.

Идея о чтении как форме эскапизма и объекте желания появляется в истории литературы в последние несколько веков. Юный Копперфилд читает так, словно от этого зависит его жизнь. Вместе с Дон Кихотом, Робинзоном Крузо и Томом Джонсом он обретает веру в лучшее, узнаёт себя в героях и злодеях, мечтает стать одним из них. А вот чтение любовных романов может обернуться ужасными последствиями – об этом говорил еще Данте в истории Паоло и Франчески. Более современные читательницы вроде госпожи Бовари и Регентши страдают именно потому, что сюжеты поглощаемых ими романов не позволяют им примириться с действительностью, а значит, обрести счастье. Их литературный прадед Алонсо Кихано по вине собственной библиотеки превращается в Дон Кихота Ламанчского, отчасти предвосхищая историю доктора Джекила и мистера Хайда. Однако не одни только радужные мечты, но и ночные кошмары способны возникнуть из книжной бумаги. Об этом напоминает хранящийся в библиотеке вымышленного Лавкрафтом Мискатоникского университета «Некрономикон» – ужасная книга, которая сводит с ума и даже убивает своих читателей.