Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс»

Чтобы получить хорошее задание, если таковое действительно было во Вьетнаме, у меня был выработан план игры. Мой друг только что вернулся из командировки в Фуоктуи, прибрежную провинцию к юго-востоку от Сайгона, наиболее известную своим курортным городом Вунгтау. Тамошнюю службу он описывал в самых лучших выражениях: серебристые пляжи, гигантские омары и не слишком много вьетконговцев. В провинции даже находился контингент веселых австралийцев, и мой друг рассказывал невероятные истории об их невоенных подвигах. По плану я должен был пойти к офицерам в штаб, пробормотать несколько слов по-вьетнамски, — и Вунгтау, вот он я.

Но из этого ничего не вышло. Сержант-кадровик в отделе кадровых назначений просто рассмеялся, объяснив, что провинция Фуоктуи не вместит всех людей, которые добровольно вызвались отправиться туда на защиту демократии. Лучшее, что мне удалось сделать, — это выбить приказ о направлении меня в 3-й военный округ, в окрестности Сайгона. На следующее утро я должен был явиться в город Бьенхоа, расположенный в нескольких милях к северу от столицы, на собеседование с полковником, который должен был решить, куда меня направят.

Полковник оказался офицером, отвечавшим в 3-м округе за программу «Феникс» — это было кодовое название операции против теневого правительства Вьетконга. Собеседование длилось всего несколько минут. Полковник сообщил мне, что, поскольку я так хорошо учился в языковой школе, то провинция Хаунгиа станет для меня идеальным местом службы. Старший военный советник в этой провинции, полковник Джек Вайсингер был «крепким орешком», прослужившим там уже почти два года. Полковник объяснил, что Вайсингеру «нужны хорошие люди», поэтому мне необходимо вылететь в Хаунгиа следующим утром ежедневным плановым почтовым «бортом».

В тот последний вечер в Бьенхоа я отправился в клуб и сидел за барной стойкой, потягивая «Будвайзер» в тщетной попытке скрыть свое беспокойство относительно того, что ждет меня впереди. Я уже понял, что означает фраза «Вайсингеру нужны хорошие люди». Хаунгиа — это вам не Фуоктуи. Мне было страшно, и вьетнамцы и американцы в клубе меня не утешали. Мои соплеменники, когда я сообщал им, что отправляюсь в Хаунгиа, понимающе кивали. Казалось, эта провинция славилась двумя вещами — полковником Джеком Вайсингером и вьетконговцами. Вопрос о том, кого боялись в провинции больше — полковника или вьетконговцев — оставался открытым.

Я попробовал свой школьный вьетнамский на девушках, работавших в баре. Было интересно наблюдать за их удивленной реакцией, когда американец заговаривал на их языке. Их первоначальная реакция всегда была одинаковой: они задавали ряд вопросов, которые американцу казались любопытными:

Сколько вам лет, капитан?

Есть ли у вас жена, капитан?

Сколько у вас детей, капитан?

Сколько вы весите, капитан?

Куда вы едете, капитан?

И когда на этот последний вопрос я отвечал «Хаунгиа», ответ был зловещим.

— О Боже, дайви[8]!

— Хаунгиа! Beaucoup VC[9], дайви!

Ту ночь я провел на пересылке, наблюдая за периодическими вспышками и потоками трассеров, которые вспыхивали на горизонте по периметру базы. Я слышал «стук» стрелявшей артиллерии и думал, не атакуют ли саму базу. Позже я узнал, что артиллеристы выполняли обычные задачи «Эйч-н-Ай» по предполагаемым объектам противника[10]. Осветительные ракеты и трассеры, которые я видел, тоже были обычным делом — войска периодически открывали огонь, чтобы проверить свое оружие и дать противнику понять, что они не спят. К сожалению, обо всем этом в Бьенхоа никто мне не рассказал, поэтому спал я с винтовкой М-16, неудобно перекинутой через одну руку.

В провинцию я вылетел на самолете «Портер» швейцарской постройки, который был известен своими возможностями осуществлять короткий взлет и посадку. Во время короткого полета мне удалось впервые увидеть Вьетнам с воздуха, и я до сих пор помню свое чистое изумление от пышной красоты сельской местности. Находясь под влиянием образов Вьетнама, нарисованных другими для американского народа, я был не готов к тропической красоте, раскинувшейся внизу. А как же печально известные операции по дефолиации? Где находились «районы свободного ведения огня», о которых я читал? Разве наша артиллерия не уничтожила огромные участки сельской местности? Наконец, вокруг треугольного земляного форта где-то к западу от Бьенхоа виднелось море кратеров. И все же то, что я увидел (и чего не увидел) во время этого полета, включило в моей голове крошечную лампочку предостережения, и я предупредил себя, что нужно быть осторожным с предвзятыми мнениями и обобщениями.