Выслеживая Вьет-конг Личные воспоминания участника программы «Феникс»

На действительную военную службу я вернулся в июне 1970 года, понимая, что мне предстоит «войсковая стажировка» во Вьетнаме. Когда офицер, отвечавший за распределение, упомянул об этом, я даже не вздрогнул, поскольку на этот раз был нацелен на карьеру, и если поездка в Юго-восточную Азию была для нее пропуском, то так тому и быть. Согласно приказу, я должен был явиться в разведывательную школу армии США в Форд-Холабёрд для прохождения учебного курса по специальности «офицер тактической разведки».

В Холабёрде мы изучали тонкости ведения войсковой разведки («Получение и предоставление командиру информации о противнике, погоде и местности, с целью планирования и проведения им тактических операций»). После Холабёрда я провел шесть недель в Форт-Брэгге, в Северной Каролине, в качестве офицера-слушателя на курсе МАТА («Советник по боевой подготовке»)[6]. На курсе готовили хорошо, обучение включало в себя краткое знакомство с Вьетнамом и способами действий вьетнамцев, которые, вероятнее всего, могли разочаровать новых советников. Как же мало я тогда знал.

Наконец, чтобы завершить свою переориентацию на юго-восточноазиатский театр военных действий, я отправился в Форт-Блисс, в Техасе, на восьминедельные курсы вьетнамского языка. За его изучение я взялся с энтузиазмом, памятуя о том, какое решающее значение имело знание немецкого языка для моей способности уживаться и адаптироваться в Западном Берлине. Наши вьетнамские преподаватели были в основном довольно молоды, и быстро завоевали сердца всех, кроме самых бесчувственных слушателей. В Форт-Блиссе было весело, а что касается самого курса, то перед ним стояли весьма скромные задачи — выпускник должен был уметь озвучивать свои «элементарные потребности». («Я американец. Не могли бы вы отвезти меня на ближайший сторожевой пост правительственных войск? Не проходили ли вьетконговцы через вашу деревню прошлой ночью?» и т. п.). Я упорно трудился, чтобы превзойти этот уровень, и во время своего отпуска добровольно посетил еще три дополнительные недели занятий. Я уже знал, что буду служить у вьетнамцев в качестве уездного советника по разведке, отвечая за «нейтрализацию» так называемого «теневого правительства» Вьетконга. Это была как раз та работа, которую на профессиональном жаргоне разведчиков называется «контрразведывательной и контрподрывной деятельностью», и я по своему немецкому опыту знал, что она требует более чем мимолетного знакомства с местным языком. Перед тем как покинуть Форт-Блисс, я уже мог бегло разговаривать на таком музыкально-певучем языке, как вьетнамский. С тревогой размышляя о предстоящей службе, я постоянно успокаивал себя тем, что меня действительно хорошо подготовили к выполнению этой задачи. Именно во время этой подготовки у меня зародилось сильное любопытство к Вьетнаму, и мне не терпелось поскорее приступить к тому, что меня ждет впереди. И тем не менее, втайне я скептически оценивал наши шансы на достижение поставленных там целей. Если бы история повторилась, и меня вдруг в последнюю минуту направили бы в Германию, я с готовностью отправился бы туда.

I

Образцовая революционная община

Чем ближе чартерный борт компании «Уорлд Эйруэйз» подлетал к Вьетнаму, тем тише становились две сотни солдатам на борту. К авиабазе Таншонныт в Сайгоне мы подошли в 5.00 утра, и пока скользили вниз, горизонт спорадически освещался осветительными ракетами. Подрулив к зоне прилета, мы увидели, что вся база затемнена. Свечение от выхлопных струй «Фантомов» F-4 в бетонных укреплениях напомнило мне о том, о чем не нужно было напоминать — мы находились в зоне боевых действий. Мой желудок понял это раньше меня, и когда пассажиры высадились в тропическую жару и проследовали по указаниям военных полицейских в ангар для оформления документов, я чувствовал себя паршиво.

Три дня в Сайгоне убедили меня в том, что я не хочу получать там назначение. Город был грязным, переполненным, суматошным и набит мошенниками всех мастей. Назовите любое отрицательное дополнение, — и к Сайгону начала 1971 года оно подойдет. Даже граффити на стенах уборной в терминале для прилетов не могли приглушить мой энтузиазм по поводу того, что я хочу убраться из этого города — и чем скорее, тем лучше.

Флаг Вьетнама хорошо продуман.

Там, где они не красные, они желтые[7].

Если бы добрый Господь захотел, чтобы я приехал в эту вонючую страну и целый год ходил по болотам, он дал бы мне обвислую зеленую кожу.

[Дописано ниже сразу под этой строкой:]

Не волнуйся. Через год у тебя будет обвислая зеленая кожа!