Высокая кухня

Утром по дороге в ресторан я читала сообщения от Антонии: ближе к тридцати годам она ушла с работы, чтобы заниматься детьми, и я представляла, как, загружая стиральную машину и собирая игрушки с пола, она лихорадочно печатает: «Говорят, что люди не меняются, но это неправда: просто они меняются так медленно, что за это время меняемся и мы сами, именно поэтому совпасть никогда не получается – это порочный круг».

Как-то за завтраком Бенш сказал с мечтательным видом, что было бы хорошо теплыми вечерами сидеть в своем собственном саду. Я произвела подсчеты и через несколько дней положила перед ним бумажку, на которой написала цифру. Я сказала ему: «Вот все, что у нас есть. Если хочешь, возьми эти деньги и спроси в банке, сколько еще они могут дать». Он принялся за работу: смотрел объявления, звал меня на осмотры, но я отказывалась, пуская в ход различные отговорки. Он ходил смотреть дома в одиночку и потом рассказывал мне о них, а я слушала вполуха: после изнурительной работы у меня не получалось представить себе то, о чем он говорил, к тому же это не слишком меня интересовало, и я листала фотографии со слипающимися глазами, даже не понимая, на что обращать внимание, – я не знала ни ключевых слов, ни важных деталей. Иногда мне хотелось сказать ему: «Знаешь, я почти не буду там жить, вся моя жизнь проходит в ресторане, я редко бываю дома, так что все это, если честно, касается меня гораздо меньше, чем тебя». В итоге он упросил меня посмотреть один дом – всего один. Я поняла, что для него это важно, и поехала с ним, прошла через ворота, которые выходили на улицу, поднялась на крыльцо по ступенькам и, как только перед нами открылась дверь, уже была согласна. Мне понравилось все, но особенно хижина в глубине густого сада. Бенш организовал переезд – я только сложила свои вещи в коробки; он чертил планы, сам пристраивал куда-то детей, и за три дня этот дом стал похожим на дом, он стал нашим домом.

По выходным ресторан закрывался ближе к ночи, и я возвращалась в уснувший дом совсем без сил: я наливала себе бокал вина и выпивала, устроившись на бархатном диване, положив босые ноги на подлокотник. Потом поднималась в спальню, иногда будила Бенша, и мы занимались любовью. Если он еще не спал, то, завидев меня, откладывал книгу, я садилась на край кровати, и он массировал мне стопы. Я говорила, что люблю его, он говорил, что тоже меня любит. Позже, уже в постели, он рассказывал мне, как прошел его день, и, лежа в его объятиях, я слушала отчет обо всем, что произошло в мое отсутствие.