Выставка

Здесь нам следует кое-что сказать об обстоятельствах, предшествовавших этому действию Аиды, то есть занятию ею одной из дыр диаметром в 50 см. Прошел год с того дня, как она появилась в улочке, и не было такой силы (гадать решился бы только тот, кто уверен в своей способности распутать любой узел), которая заставила бы ее занять эту дыру (выполнить фигуру, которой не учат), чего она никогда прежде и не делала. Но в тот день, спустившись от своего дедушки, она была вынуждена остановиться под чересчур высоким козырьком, и не потому что застеснялась при виде неизвестного мужчины, сидящего на скамеечке, прямо на которого ей пришлось бы идти (хотя ничего страшного в этом не было, потому что тот как-то астматично смотрел на нее), а из-за того, что на исходе 18-ти часов и 53-х минут она внезапно растерялась, услышав небесное громыхание, а именно такую растерянность должен был вызвать прилет (в соответствии с доминирующей теорией) козырька из космоса и его закрепление в строении под практически идеальным (с точки зрения строителей) углом. И поскольку тогда продукт панспермии оставил после пролета что-то вроде отверстия размером примерно в зоо см, то тридцать лет спустя сквозь это наследие, как в некий диффузор, хлынул сильнейший дождь, вызвавший бог знает какой магнитный поток, и вода вспенилась, образовав под козырьком легкое микроклиматическое бессилие. И земля сотряслась, скорее всего, в этом самом диаметре, с эпицентром в сердце, пронзенном стрелой, образованной тремя отшлифованными подметками здоровенными гвоздями, этот феномен можно было наблюдать в северном полушарии Земли с исхода 18-ти часов 53-х минут до 18-ти часов 54-х минут местного времени, а также из дома сквозь стеклянную, верхнюю половину входных дверей, что и не преминул сделать Раджа, не вынимая из рта зубочистки.

И все это под козырьком закончилось, стихло и прояснилось так быстро, что вы не успели бы скрыться от ненастья (потому что козырек плохо, и это было сейчас наглядно продемонстрировано, защищал от непогоды), но обошлись бы без серьезных последствий. Если бы Аида хоть успела напялить на голову шлем! А теперь и родная мать ее бы не узнала. Напрасно она расправляла волосы, залитые густой коричневой пеной, которые сформировали на лбу два рожка-шапочки. Намокла и юбочка. Косметика разлилась по ангельскому личику тысячью чернильных ручейков, которые вились по щекам, вызывая необходимость найти место (а вблизи лучшего места, чем скамеечка, не было, вот такими вкратце были обстоятельства, предшествовавшие попаданию Аиды в дыру), где бы их можно было консолидировать. И кто скажет, что такой необходимости у нее не было, или что обезобразившие ее потоки не изуродовали чистый символ?

На крышу дома-близнеца жена, заслышав гром, вынесла свату плащ. Любо женушке с муженьком возиться.

На лобовом стекле микролитражки Владицы давно была небольшая трещина, из-за которой ему на автомобильной выставке сделали когда-то большую скидку. Сейчас эта трещина портила ему вид на парочку, сидящую на скамеечке. С 18.54 до 18.57. Из микролитражки донесся скулеж, который издал пылесос, засосав педаль газа, завякала сигнализация, кровь сгустилась.

От запаха груш в мотоциклетном шлеме, доносившимся с расстояния в пол метра, мне совсем стало худо. Но этот запах вскоре перебил аромат сладковатых духов, который даже такое количество осадков на квадратный метр не смогло смыть.

На крыше жена с невостребованным плащом в руках смотрела на мужа, который в одном углу крыши, смотри-ка, зачем-то гнул антенны, которые она только сейчас заметила, приводя их в прежнее положение. Она забыла, что такое задание дал ему молодой астрофизик.

И глянул я на балерину с расстояния в эти полметра, прежде всего из-за того, что я, в отличие от нее, был сухой-сухонький – краешком глаза. Убрала несколько комков пены с волос и эти рожки-шапочки со лба. (Вот теперь бы мать родная, может, и узнала бы ее).