Выставка

И пока на лавочке восстанавливалась, если так можно сказать, ее нарушенная нерушимая красота в молекулярном союзе сладковатых духов и пыльцы, которую она с отсутствующим видом поднимала (а частично и превращала в грязь), провидчески стирая под собой балетной ножкой, словно римской стопой, ромбы и окружности, начертанные тем утром когтями Владицы, над ней взвилась, замахнувшись, чья-то рука. Нетрудно было представить в этой руке холодное оружие. Угрожала кому-то чья-то рука? Призывала дьявола? И вот такой солипсистический жест сумел всего лишь заставить Аиду спокойно приподнять нахмуренную бровку, увлекши за собой уголок ее ротика, и то только потому, что Аида поправила на бретельке значок со скрещенными шпагами, и выпустить из рук шлем, и вы ни за что бы не сказали, что она готовится к защите, к слиянию со своими растопыренными отражениями в зеркальных стенах с целью подготовки выпада (фехтовального) и овладения техникой. Шлем же, безусловно, опустила из-за того, что любой, даже самый маленький груз, невероятно давил на нее в момент, когда она готовилась вздохнуть словно в первый раз в жизни.

Если бы ноги слушались меня и я бы прямо сейчас поднялся, то неужели она бы упала, как с доски примитивных качелей? Но ведь я желал бы не только подняться, но и встать перед ней на колени, умоляя включить меня в ее список! Однако поднялась она, некоторым образом предвосхитив мое желание. И я ожидал, что доска качелей подо мной рухнет на землю. Но я не упал!

И вздохнула Аида, став как никогда воздушной, готовой поцеловать первого встречного.

Поцеловала меня – в темечко. Возможно, так она заверила словно печатью, крепче, чем падающая звезда указывает на самый чистый потаенный родник, время, назначенное первому в своем списке.

Я не мог отвести взгляд от скрещенных шпаг. Несколько маслянистых капель защекотали, попав мне за шиворот.

В микролитражке сработала сигнализация.

Аида готовилась уйти, слегка отжала юбочку, убрала грязь с голых ног и обувки, состоящей из веревочных подметок и переплетенных ромбами ремешков, подняла шлем, посмотрела на незавершенное пространство по ту сторону канала, где воздух затрепетал от неожиданно вспорхнувшего воробушка, и, заведя «весну», уехала в сомнительном смятении, а к скамеечке уже подходил Раджа, постукивая зубочисткой по носу в ритме своих мыслей, выхлоп-ных-га-зов.

И миновала Аида на «веспе» Раджу, распространяя вокруг себя выхлопные газы (пахнущие рапсовым маслом), что затруднило Радже, как он ни старался раздуть ноздри, почувствовать следы ионизации, возникшей в результате случившегося феномена, так что он только встряхнул длинными волосами и прочапал по грязным лужицам. На ходу намотал на зубочистку один свой локон и развернулся примерно в сторону импровизированной парковки и Владицы с пылесосом в микролитражке. Она чуть вильнула, когда махнула мне, и сам Раджа завилял, заметил, сосед? вспоминая это, вот так, и, стараясь не растоптать то, что осталось под скамейкой от ромбов, через два шага засел в свободную дыру, на освободившееся место. Аида действительно вильнула и на самом деле махнула, да только оказавшись уже за спиной Раджи, да и махнула-то шлемом. Потом водрузила его на голову и прибавила газу. Боби тоже махнул ей со своего окна на первом этаже. Его разбудил гром. Всеобщее махание, включая Боби, в итоге превзошло всякую фантазию.

Сосед Раджа решил коснуться места, в которое меня поцеловала Аида, но я увернулся, и он всего лишь пощупал мой горячий лоб. И правильно я тебе посоветовал.

Но только, прошу тебя, не вздумай только вообразить, что она именно та, что так здорово понимает все, что мужчина может думать и чувствовать, или, по существу, только то, что после трех минут, проведенных вблизи нее, потребуется еще более тесная близость. Забудь! Он встал, подхватил меня подмышки и, указав зубочисткой направление, повел меня через мост, сделав для меня, по его мнению, лучшее, что можно было сделать в тот момент. Но что теперь, утратив силу художественного выражения, как будем защищаться от агрессоров всякого рода, как защищать наши жилища? постучал Раджа соседу Владице в окошко микролитражки, чтобы обратить его внимание на возникшую проблему и на то, что непосредственная опасность миновала.

Есть вещи, которые и на протяжении веков никогда не меняются.