Выставка

По дороге она взяла веер, чтобы немного охладиться с его помощью, но оказавшись перед следователем, не решилась размахивать им в тесном пространстве, ограниченном их телами. В коридоре она постаралась немного привести в порядок свою прическу. Однако в действенности прихорашивания несколько усомнилась. Прежде чем передать указания, полученные от высшего начальства, смысл которых заключался в том, что следствие следует проводить в обстановке полной секретности, а для начала ничего там не трогать, пока в ближайшее время не прибудет Кто надо из Такого-то Департамента, она прикрылась веером, усомнившись в благоуханности собственного дыхания. Узнала себя в зеркале в золотой раме, и внезапно усиленно замахала веером, отчего тубы у обоих немедленно стали сохнуть, причем ее больше: они наверняка бы склеились, если бы она не вспомнила про службу. Силой воли, натренированной на спецкурсах, кое-как преодолела размахивание, и окончательно привела себя в порядок постукиванием веера по мобильнику. После переданных указаний следователю оставалось только снять эластичную перчатку, смотать портновский метр и убрать его в коробочку величиной с сосудик для крема с маслом из виноградных косточек.

(Только когда из Департамента по изучению трансграничных медицинских явлений до следователя дойдет совершенно секретное сообщение о несомненной множественности /что означает – и тьмы/ веков, по которым проковыляла бабка на своих четырех ногах, он сам согласится с трансграничниками, что тусклость платья – с укрепленным китовым усом подолом, с прекрасно обработанными кружевами, серебряными галунами, воланами, оборками, корсетами, шляпками и многослойными воротниками — прекрасно гармонирует с бабкиной трейдмарк историей жизни. До этого он был склонен считать, что платье прекрасно, даже великолепно выставилось на открытой терраске среди живых, густых и пестрых домашних цветов с главной целью – своим контрастным криком решить, собственно говоря, проблему бабкиного ничтожества и неприметности, и тем самым предупредить неприятности, которые могла вызвать такая телесная субординация, хотя никто не опасался, что труп не выдержит до положения во гроб, все-таки следовало учесть и процессы, которым подвержен каждый мертвец, даже если его высушивали веками, особенно при летних температурах).

И эти орехи, которые она, судя по всему, не ела, зачем они ей были нужны? следователь опечатывал квартиру номер шесть до приезда трансграничников, и обращался при этом, как-то автоматически остановившись перед квартирой номер пять и тяжко задумавшись, скорее к своей помощнице, а не к Радже (который опять поднялся наверх, поскольку забыл напомнить следователю, что он только немножко помог деревянному мостику появиться на втором плане портрета, хотя самому мостику, как, наверное, заметил и сам следователь, для этого не хватало более чем нескольких метров), а Раджа все это время поправлял газыри. Они у нее вместо украшений были? переформулировал вопрос следователь. Что касается орехов, я вам рассказал, как все оно было, как полагал Раджа, для психики следователя было гораздо лучше заняться орехами, чем ломать голову над соотношением обруча бабкиного платья с одной, и узких, как в раю, дверей на терраску с другой стороны, и при этом еще подсчитывать в сантиметрах высоту табуретки и длину веревки. От понимания того, что терпение и постоянство мистического опыта должны отражаться и на прилично обустроенном хозяйстве, ему легче не будет.

Так или иначе, официальное следствие не сумело установить, что бабка с заверенной печатью жизненной историей была замечена с опозданием в сорок пять минут, то есть если бы из здания напротив вместо восьми сорока пяти ее заметили в восемь ноль-ноль, если бы обратили внимание на вороний грай на собственной крыше, на птичьи крики в самом высоком регистре, а если никто ничего не предпримет, то никто и не спасется, ни те, кто платит, ни те, кто норовит проскочить на халяву, даже если при этом нас с нетерпением будут ожидать на другом берегу.