Взгляд Драматурга

В подотделе Винсента кипела работа. Зал наводняли разговоры, шелест бумаг, стрекот клавиш. Было жарко и душно. Пару окон приоткрыли на проветривание, но царивший на улице собачий холод не приносил свежести — надышали. За каждым столом сидело по задержанному, а то и по двое. С улиц забирали столько вирдов, что конны не успевали всех обрабатывать.

Винсент не пошутил. Заполнение протоколов затянется на ночь.

— Полюбуйтесь! — старший инспектор обвел зал рукой. — По вашему утверждению, Олек, стадо невинных баранов. В смысле, конечно, милейших агнцев.

— Большинство — несовершеннолетние, — я размотала шарф и вместе с пальто накинула его на вешалку у лифта. — С таким отношением лучше займитесь чем-нибудь другим. Вы напрочь не умеете разговаривать с вирдами, а за тяжкие телесные правозащитники сточат вас, как пираньи.

— Разговаривать? Нет, конечно! — Винсент развернулся ко мне. — Я умею их ловить! У нас прекрасный тандем. Смотрите, какая у меня должность? Старший инспектор. Ваша специальность как называется? Правильно, психолог. Я инспектирую – вы говорите. Не правда ли, идеально?

— Как же вы раньше справлялись… — саркастично протянула я.

Мимо промелькнула Дина, быстро перелистывая прикрепленные к планшету бумаги. Резко остановившись, она сделала пару шагов назад и поравнялась с нами.

— Сорок четыре задержанных, шеф. С теми, что вы сейчас привезли, – пятьдесят два, и... звонила мисс Микер, спрашивала, не поужинаете ли вы с ней?

— Ужин? — я хмыкнула.

— Не суйте нос в чужие дела, Олек, — обрубил Винсент.

— Мальчики, девочки… — между нами, словно из ниоткуда, возникла Тамара. Ухоженные руки координатора сжимали папку с делом. — Фальк, Ленни Брон у тебя?

Винсент передернул плечами и посмотрел на Дину. Она зашуршала страницами:

— Ага, — и развернула к нам протокол со свежим, еще пахнущим химикатами снимком.

С фотографии смотрел ничем не примечательный вирд с ежиком темно-рыжих волос, крупной родинкой на левой скуле и умными серыми глазами.

— А, — Винсент пробежал протокол глазами, — горластый парень, которого Дэн утром снял с Мемориала жертвам Ночных войн. Развесил там плакатище…

— Прекрасно! — Тамара обрадованно вручила папку старшему инспектору. — Избил отчима. Час назад тот пришел в себя в Центральной больнице и подал заявление на пасынка. Кто-то анонимно сообщил правозащитникам, и они резко активизировались. Мальчишка — из их волонтеров. Разбирайся. Это срочно.

— Я, по-твоему, волшебник? — он кивнул на заполненный зал и открыл папку. — Мда… Ну что, Олек? Интуиция! Соколиный взор! Хотите свеженькое дельце?

Винсент перебросил папку мне. Я поймала, заглянула внутрь и тут же указала старшему инспектору на первые строчки досье Ленни:

— Соколу пора сменить очки. Брон — эмпат. Эмпаты — пацифисты.

— У тонких натур крыша едет круче, чем у запойных грузчиков.

— Речь о вирде.

— А кто мне имеет мозг своим «вирды как люди»? — парировал Винсент.

— Когда речь о правах. П-р-а-в-а-х, — по буквам повторила я. — Фетчи влияют…

Дина прижала планшет к груди, с широко раскрытыми глазами слушая нашу перепалку. Дэниел и Норман тактически переместились к своим столам. Тамара скрестила руки на груди; на красивых губах возникла сардоническая улыбка, острая, точно парикмахерская бритва. Маленькие золотые сережки оттеняли опасное пламя во внимательных каре-вишневых глазах.

— Помните Шиска с его ножами? — не сдавался старший инспектор.

Тамара нахмурилась.

— Брейк! — скомандовала она. — Рукопись с выставки во Дворце веков до сих пор на тебе, Фальк. Я безмерно рада, что вы оба получаете наслаждение от работы, но у вас — сколько?.. — пять десятков задержанных. Заканчивай препираться и быстро разберись с цирком вокруг Брона. Вопросы?

— Нет, — ответил Винсент сквозь зубы. — Олек займется.

Я кивнула, решительно взяла папку под мышку и пошла к своему рабочему месту.

— Приятной эмпатии! — крикнул Винсент и тише добавил: — Минт, приведи ей Брона и позвони, пожалуйста, Селене: объясни, что у нас долбанный аврал.

Тамара усмехнулась:

— Работа не дает проходу личной жизни?

Винсент молча развернулся к своему кабинету.

— С Годовщиной Утреннего соглашения! — долетело ему в спину.

Я рухнула на стул и прижала пальцы к вискам. Еще немного — и старуха-мигрень прибежит, как ребенок на десерт.

Тамара могла бы проявить благоразумие и не подливать масла в огонь. Все и так нервничали, а помянутая рукопись застряла у старшего инспектора персональной костью в горле. Чарм точно испарился: ноль улик, никаких зацепок, минус бесконечность свидетелей. Единственное, что точно установлено: рукопись пропала во временном промежутке между смертями Томаса Летча и Фредерика Абена.

Продолжая одной рукой потирать висок, я пролистала дело. Ленни Брон: эмпат; через пару месяцев – восемнадцать; отличник. Отчим – Люк Монж; второй муж матери; человек; сорок девять лет. Мать – Рина Монж; вирд, как и сын; сорок лет. Вроде обычная семья, но я уже встречала подобные случаи.

— Вот Ленни Брон, адепт, — позвала Дина.