Взгляд со стороны. Естествознание и религия

До настоящего времени исследователи так и не смогли выяснить, имеется ли какое-либо основополагающее отличие человека от животных. По мнению нейробиологов, вопрос о морфофункциональных различиях головного мозга человека и животных является одним из наиболее спорных. Что касается интеллекта, он не ограничивается мозгом. Большинство животных ведут коллективный образ жизни и наделены коллективным разумом, который позволяет сообществу решать задачи на недостижимом для отдельной особи уровне.

Специалист в области психологии интеллекта, профессор Института психологии РАН М. А. Холодная отмечает: «… в идеале мы будем знать почти всё о факторах и функциональных проявлениях интеллекта, но по-прежнему почти ничего не будем знать о… собственно интеллекте. Действительно, что влияет – знаем, как проявляется – знаем, а что такое интеллект – не знаем! Иными словами, интеллект как психическая реальность в экспериментально-психологических исследованиях «исчез», превратившись в своего рода "чёрный ящик", который в плоскости "факторы – проявления" можно изучать до бесконечности, правда, с плачевным результатом, который нетрудно спрогнозировать заранее»[203].

До недавнего времени считалось, что метакогнитивные процессы характерны исключительно для людей. В 2015 году группа американских исследователей обнаружила у шимпанзе способность к метакогнитивному мониторингу своих действий – отслеживанию процесса и результата решения познавательной задачи. Шимпанзе оказались способны отслеживать, в каких случаях они «правы», а в каких «ошибаются»[204].

Обезьяны умеют выражать эмоции, хитрить и сострадать. Нидерландский приматолог и этолог Франс де Валь представил научному сообществу свои наблюдения, которые полностью меняют прежние представления о социальной иерархии приматов.

Молодой самец шимпанзе Эймос, бывший популярный вожак, из-за болезни утратил мужскую силу и статус альфа-самца. Его пришлось изолировать от сородичей, чтобы самцы, почувствовав его слабость, не растерзали его. Учёные отсадили больного шимпанзе в отдельный открытый вольер, подальше от нового лидера. Но то, что произошло дальше, стало настоящей сенсацией. Молодой вожак стал приходить к Эймосу с пищей в благодарность за то, что тот передал ему свои полномочия. Сородичи приматы приносили древесную шерсть, в которой они спят и из которой строят гнёзда. В вольере Эймос сидел спиной к стене, а самки, подобно медсёстрам в больнице, подкладывающим больному подушки, заталкивали ему за спину шерсть[205].

Как и люди, высшие приматы способны к абстрактному мышлению и могут освоить простейший аналог человеческого языка. З. А Зорина и А. А. Смирнова в своей книге «О чём рассказали «говорящие» обезьяны. Способны ли высшие животные оперировать символами?» подробно рассказывают об уникальном эксперименте с шимпанзе Канзи, которого воспитывали с раннего возраста. Он понимал смысл устной речи и адекватно на неё реагировал. Мог строить значками фразы и простые высказывания в соответствии с правилами синтаксиса. К концу 17-месячного периода тестирования (Канзи было тогда около шести лет) он понимал около 150 звучащих слов, причём отвечал правильно даже при тестировании парами слов, отличающихся на одну фонему.

Наблюдения за Канзи позволили прийти к совершенно неожиданному выводу о спонтанном понимании звучащей речи в объёме, ранее не зафиксированном ни у одного животного! Канзи понимал не только отдельные слова, но и целые фразы, и одновременно, так же самостоятельно, осваивал йеркиш – искусственный язык, специально разработанный для обезьян, – демонстрируя при этом, что его вербальному поведению присуща как рецептивность, так и продуктивность.

Он охотно сотрудничал с людьми во всех их делах – помогал готовить, научился собирать хворост и разводить костёр, лихо управлял электрокаром; в 1990-е годы освоил изготовление каменных «ножей» для добывания конфет из тайника.

В отличие от других сородичей, Канзи спонтанно без особых усилий и специального обучения пришёл к тому, чего от других обезьян добивались напряжённой тренировкой. Всё это он усвоил, просто живя в лаборатории, где было много игрушек, телевизор и бытовая техника, которыми присутствующие активно пользовались.

Особенностью программы было то, что люди постоянно разговаривали при обезьянах, не проводя при этом специальной дрессировки. Не добивались выполнения словесных команд, а лишь создавали соответствующую языковую среду, комментируя всё происходящее. Чётко произносили правильно построенные простые фразы, предоставляя обезьянам, таким образом, возможность знакомиться с устной речью.

В отличие от большинства своих предшественников, Канзи и следующие детёныши не только росли с собственными матерями-обезьянами, помимо приёмных матерей из числа исследователей, но и в правильном социальном окружении – несколько обезьян разного возраста как бонобо, так и обыкновенных шимпанзе. Благодаря этому они получали полноценный опыт внутривидовой коммуникации.