Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939

Общественные науки послужили главным источником этих знаний — в особенности такие дисциплины, как социология, психология и криминология. К концу века психологи и криминологи все активнее подчеркивали проблему социальной девиантности и необходимость покончить с ней, в случае надобности прибегнув и к насильственному оздоровлению. Советское руководство уделило особое внимание отклонениям от социальной нормы, которые видело у тех, кого оно называло бывшими людьми и кого предписывало удалять из общества, чтобы в социалистическое будущее не проникла зараза из капиталистического прошлого. Таким образом, научное знание смешалось с другим необходимым, хотя и недостаточным условием советского государственного насилия — хилиастическим мышлением советских лидеров. Этот подход был отчасти обусловлен марксизмом с его вниманием к различным стадиям исторического развития, но Сталин разработал свою собственную доктрину о нарастании борьбы с внутренними врагами. Когда коллективизация закончилась и была создана социалистическая экономика, неспособность некоторых членов общества вписаться в новый порядок указывала на то, что в стране продолжается сопротивление. По мнению Сталина, причиной этого сопротивления была отчаянная борьба как внутренних, так и внешних врагов, стремившихся подорвать мощь cоветского государства, которое становилось все более сильным[1109]. Таким образом, для защиты завоеваний революции было необходимо безжалостно уничтожить врагов. Сталинский своеобразный хилиазм фокусировал особое внимание на обнаружении и устранении противников как на средстве продвижения к коммунизму.

Чтобы осуществить свои идеи, советская власть нуждалась в средствах нейтрализации тех, кого относила к числу врагов. Таким образом, технологии отсекающего насилия были еще одним необходимым условием осуществления как массовых, так и национальных операций. Картотеки, паспортный режим, аппарат тайной полиции и концлагеря предоставили средство идентификации и устранения тех, кто считался социально вредным или политически нелояльным. Технологии социального отсечения были изобретены не большевиками, а европейскими чиновниками, сначала в колониальном контексте, затем в годы Первой мировой войны. Советская система, родившаяся на стыке Первой мировой и Гражданской войн, приняла на вооружение методы тотальной войны, и они сделались неотъемлемой частью советского строя.

Таким образом, новейшие достижения общественных наук, рассуждения о девиантности, соединившиеся с хилиазмом советского руководства, а также военные технологии социального отсечения — все это было необходимыми, хотя и недостаточными условиями советского государственного насилия конца 1930-х годов. Партийные лидеры прибегли к этому насилию в атмосфере чрезвычайной внешней угрозы и крупнейшего социального потрясения, вызванного их собственными бурными усилиями по коллективизации сельского хозяйства и индустриализации страны. С их точки зрения, выживание социализма и продвижение к коммунизму были невозможны без уничтожения оппозиции. Хотя конечная цель — социальная гармония — оставалась расплывчатой и неясной, усилия по классификации и нейтрализации «антисоветских элементов» становились все более конкретными. И когда опасность, нависшая над cоветским государством, казалось, стала расти с каждой минутой, партийные лидеры самым решительным образом усилили накал борьбы за искоренение всех тех, кто, по их мнению, мог в случае войны стать пятой колонной.

Заключение