Читаем Взращивание масс. Модерное государство и советский социализм, 1914–1939 полностью

Глава 4. Политический надзор и пропаганда

Важнейшей задачей госинформации является освещение настроений всех групп населения и факторов, влияющих на изменение этих настроений.

Приказ ВЧК № 85 от 23 февраля 1922 года

[Надежда Крупская] обобщила задачи нынешнего режима. Его цель, как она сказала, — дать каждому человеку возможность личного развития. Произошедшая экономическая и политическая революция не является целью, это лишь средство и основа культурного развития, которое еще предстоит… Экономические перемены произошли ради того, чтобы каждый человек мог в полной мере участвовать в том, что только и придает человеческой жизни ценность.

Джон Дьюи. Великий эксперимент и будущее. 1928 год

Политический надзор и пропаганда были важнейшими чертами советского режима. Руководство страны создало обширную сеть надзора, включавшую громадный аппарат советской тайной полиции, множество осведомителей, перлюстрацию писем и регулярные отчеты о «политических настроениях населения». Государство старалось не только следить за тем, о чем думают его граждане, но и формировать их образ мыслей при помощи образовательных программ и пропагандистских кампаний. С точки зрения партийных лидеров, насаждение «классовой сознательности» было важнейшим средством обеспечить режиму политическую поддержку. Если изучать СССР отдельно от других стран, широкое использование надзора и пропаганды может показаться лишь следствием идеологии, требовавшей преобразования общества. Действительно, советские деятели считали, что пропаганда и другие формы политического просвещения являются важнейшими средствами построения социализма и создания нового советского человека.

Однако если поместить СССР в международный контекст, широкое использование надзора и пропаганды окажется довольно универсальным феноменом: все государства эпохи модерна использовали эти инструменты, чтобы быть в курсе того, о чем думают их граждане, и влиять на их образ мыслей. Идеал народовластия требовал, чтобы жители страны участвовали в государственных делах и были не пассивными подданными, но просвещенными гражданами. А когда пришла эпоха массовой войны, в самых разных странах Европы и мира руководство озаботилось моральным духом и политической благонадежностью своего населения. Как следствие, были развернуты новые технологии слежки и пропаганды.

Большевики имели опыт революционной агитации еще до захвата власти. После Октябрьской революции они взяли на вооружение новые методы надзора и создали громадный аппарат пропаганды с целью укрепить политическую поддержку нового порядка. В надзоре и пропаганде нужно видеть технологии управления, широко распространившиеся в годы Первой мировой, в то время, когда общество было мобилизовано на тотальную войну. Поскольку cоветское государство было создано именно в этот момент, методы слежки и пропаганды стали важнейшими компонентами советского режима. В скором времени советские руководители захватили мировое лидерство в сфере пропаганды, и политика других стран даже начала подражать советским агитационным технологиям. Здесь случай советского государства служит яркой иллюстрацией к тому, как изменилась политика в XX веке. Даже в недемократических странах пришествие массовой политики означало, что политические лидеры должны знать образ мыслей своих сограждан и уметь повлиять на него.

Наблюдение за настроениями в обществе

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги