Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Сменив тему, я изложил Алексису содержание своего телефонного разговора с Ларри Саммерсом, который поделился со мной информацией насчет нарастающего желания МВФ потребовать от нас дальнейших мер жесткой экономии. По мнению фонда, мы столкнемся с колоссальным первичным дефицитом бюджета (от –2 до –5 % национального дохода). Такой прогноз МВФ выглядел совершенно нелепым, учитывая, что налицо был первичный профицит; действительно, даже после событий лета 2015 года финансовый год удалось закрыть в «плюсе».

Алексис заметно расстроился и даже позволил себе не слишком лестно отозваться о Саммерсе. Я пояснил, что Ларри нисколько не одобряет позицию МВФ; наоборот, он всегда советовал нам ни в коем случае не уступать – дескать, можете соглашаться на что угодно, только не миритесь с ужесточением мер экономии. Обама, Лью, МВФ, банкиры с Уолл-стрит и из Сити понимали, что эта политика – жестокое, нетипичное и глупое наказание.

– Ларри нам не враг, – сказал я. – Он лишь напоминает, что нельзя уступать в том, в чем нас поддерживают самые могущественные в мире люди.

Алексис хмыкнул и слегка повеселел. Чтобы окончательно разрядить напряжение, мы обменялись парой шуток, прежде чем повесить трубки.

Было уже поздно, где-то начало третьего ночи. Мы с Данаей присели на диван и обнялись, как у нас заведено, перед сном. Она спросила, каковы мои ощущения. Едва я стал отвечать, она достала свой мобильный телефон и принялась снимать видео.

– Это исторический момент, – объяснила она. Сразу скажу, что впоследствии Даная еще не раз бралась за камеру. Опыт просмотра этих видео оказался достаточно болезненным, и потому я не стремился и не стремлюсь к ним возвращаться. В ту ночь мой спонтанный ответ звучал так:

– Мне одиноко, Даная. Я сижу в своем министерском кабинете, якобы командуя четырнадцатью тысячами госслужащих. Но на самом деле я сам по себе и противостою большой, хорошо вооруженной армии, а у меня нет даже щита… Нет даже, черт подери, нормальной пресс-службы, которая извещала бы мир об усилиях моей крохотной команды, не говоря уже о том, чтобы оберегать меня от потоков лжи, которыми гордился бы сам Йозеф Геббельс.

Это ощущение – как и понимание того, что оно более чем оправданно – впоследствии только усиливалось.

Отчаяние, восторг, абсурд

К концу марта все скудные финансовые резервы греческого государства ушли на погашение долга перед МВФ. Согласно условиям второго «спасительного» кредита, эти выплаты в размере около 1,5 миллиарда евро должны были обеспечиваться поступлениями от Европейского фонда финансовой помощи и того же МВФ, но оба фонда, естественно, умыли в этой ситуации руки, как требовала стратегия принуждения Греции к капитуляции. Точно так же ЕЦБ не захотел вернуть нам положенные 1,9 миллиарда евро, а полтора миллиарда евро от Пекина попросту заблокировали. Настоящее чудо, что моему министерству удалось наскрести 1,5 миллиарда евро для выплат МВФ, а также выполнить наши обязательства перед государственными служащими и пенсионерами. Отсюда следовало, кстати, что, несмотря на глубокий кризис, греческое государство живет вполне по средствам, а все разговоры о том, что я будто бы выманиваю кредиты у других европейских стран на выплату раздутых пенсий и зарплат – откровенная ложь.

Тем не менее, мы, что называется, уперлись в непробиваемую стену. У наших кредиторов был целый месяц на то, чтобы продемонстрировать добрую волю, пойти нам навстречу, сесть наконец за стол переговоров и обсудить реальные планы по преодолению греческого кризиса. Они сознательно пробездельничали весь этот срок. Брюссельская группа ни о чем не договорилась. «Тройка» отвергла все наши предложения, не выдвигая собственных. Мы не получили от них ни одного документа с какими-либо практическими советами, однако ведущие мировые средства массовой информации (и даже отдельные СМИ в самой Греции) уверяли, что греческое правительство не смогло представить на обсуждение проработанные планы, которые соответствовали бы «тщательно просчитанным» предложениям международных институтов. Широкая пропасть между видимостью и реальностью убеждала в том, что мы неуклонно движемся к гибели, нарочно завязав себе глаза. Требовались срочные меры. Настала пора либо сдаться, либо сражаться. Либо стиснуть зубы и вперед, либо погибнуть бесславно.

В качестве первого шага предстояло объявить, что мы не намерены далее гасить долги перед МВФ и перед ЕЦБ до тех пор, пока Еврогруппа и международные институты отказываются вступать в полноценные переговоры. 3 апреля в канцелярии премьер-министра состоялось неофициальное заседание «внутреннего» кабинета. Я прибыл в Максимос пораньше, рассчитывая переговорить с Алексисом наедине и убедить его в том, что решение назрело: он должен либо заявить о скором дефолте перед МВФ, либо позвонить Меркель и выторговать наилучшие, насколько возможно, условия нашей капитуляции.