Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Пока шло очередное заседание «военного кабинета», я напряженно размышлял, стараясь мысленно разложить по полочкам эти поразительные новости. Значит, Рубатис утверждает, что я сговорился с Шойбле? Если так, то наш главный разведчик нагло обманывает министров правительства. Так или иначе, очевидно, что кто-то настраивает против меня двух моих коллег по «военному кабинету», а они, в свою очередь, подзуживают Алексиса. Но об этом заговоре я узнал именно от Алексиса. Как все это стыкуется? Если Алексис верит, что я подался в агенты Шойбле, стал «немецкой марионеткой», почему он поставил меня в известность? Наверное, ловит на крючок, чтобы потом избавиться от меня под благовидным предлогом? А если он не верит в эти обвинения, то почему не торопится осадить Сагиаса с Паппасом? Может, Алексис лжет, а Рубатис вовсе не строит козней за моей спиной? Требовалось каким-то образом узнать правду.

Шанс на это представился в ночь перед майским заседанием Еврогруппы. «Военный кабинет» обсуждал стратегию, которой мне следовало придерживаться на этом заседании. Когда объявили перерыв, Рубатис находился в помещении – он появился в зале Максимоса приблизительно за четверть часа до паузы в обсуждении.

Мы все было двинулись к дверям. Алексис повернулся ко мне и громко произнес, явно работая на публику:

– Не волнуйтесь завтра. Не теряйте хладнокровие.

Я улыбнулся и ровным тоном ответил:

– Я всегда хладнокровен в Еврогруппе. – Затем покосился на Рубатиса и спросил у Алексиса: – Или у вас иная информация?

Алексис тоже посмотрел на Рубатиса, но промолчал. Зато подал голос сам Рубатис.

– В прошлый раз в Риге вы вышли из себя, Янис.

– Ничего подобного. Я ни на мгновение не терял самообладания. Если вы рассказываете моим коллегам другое, – я обвел рукой помещение, продолжая смотреть Рубатису в глаза, – то либо вас дезинформировали ваши агенты, либо вы лжете.

Вернувшись к себе, я загрузил с телефона на компьютер видео с рижского заседания Еврогруппы. Скопировал файл на флешку и передал секретарю с указанием передать всем членам «военного кабинета», причем лично в руки и с запиской от меня: «Вот как было на самом деле». Любопытно, что никто из министров больше со мной на эту тему разговаривал. По сей день не знаю, удосужились ли они просмотреть мой файл.

Секунды до гибели

Поскольку на поддержку со стороны ключевых департаментов моего министерства, будь то налоговое управление или совет экономических консультантов, рассчитывать не приходилось, я теперь полностью полагался на небольшую группу собственных советников и помощников. Наглядность и убедительность моделей, которые они предоставляли, были постоянным источником раздражения для тех, кто с самого начала старательно сотрудничал с «Тройкой», – и для тех, кто сейчас, в самый разгар кризиса, сделал выбор и примкнул к сторонникам капитуляции. Одним из таких советников оказалась Елена Панарити.

В начале мая я сообщил МВФ, что Елена будет исполнять обязанности представителя Греции при фонде. Это назначение одобрили и Алексис, и Такис Румелиотис, наш бывший представитель при МВФ, а также министр экономики страны Йоргос Стафакис. Несколько дней спустя кандидатуру Елены окончательно утвердили. Однако в середине мая Алексис попросил меня убрать ее, потому что «партии не по пути с теми, кто подписывал МВ». Ну да, если начистоту, у Елены имелся сугубо неолиберальный бэкграунд, она нередко присутствовала на встречах неолиберальных политиков и экономистов и выступала в средствах массовой информации с позиции парламентария, которым была когда-то, а не в более скромной, более подобающей, если угодно, ей сейчас роли; вдобавок ситуация осложнялась тем, что греческий не был для нее родным языком. Впрочем, я высоко ценил ее знания и опыт; она блестяще представляла меня и наше правительство на международных форумах и искренне стремилась избавить Грецию от долговой кабалы. Она идеально подходила для этой работы, а все прочее для меня значения не имело.

Я попытался объяснить Алексису, что именно вследствие того интеллектуального и морального мужества, с которым Елена опровергала логику «Меморандума», лично я доверяю ей больше, чем малообразованным, но воинственным активистам СИРИЗА, которые не знают, против чего протестуют (для них главное – сам факт протеста). Алексис усмехнулся, выслушав этот довод, но повторил, что Елену нужно убрать. Я заартачился. Кандидата на эту должность предлагает министр финансов. Точка. Однако, чтобы помочь Алексису справиться с давлением активистов партии, я предложил организовать открытое обсуждение: позвольте нам с Драгасакисом, Стафакисом и Евклидом оценить профессионализм Елены в сопоставлении с деловыми качествами других кандидатов. Алексис согласился. В итоге кандидатуру Елену в очередной раз одобрили и утвердили^[308], а в МВФ ушло новое письмо, подтверждающее ее назначение.