Взрослые в доме. Неравная борьба с европейским «глубинным государством»

Я здесь, потому что нашу «афинскую весну» растоптали, как и «пражскую весну» до нее. Но я здесь не для того, чтобы заручиться поддержкой во имя павшей греческой демократии. Я здесь для того, чтобы выразить поддержку и солидарность французской демократии от имени греческого народа. Ибо сегодня на карту поставлена судьба демократии. Французской, испанской, британской, итальянской – демократии по всей Европе. Греция была и, к сожалению, остается полигоном для испытания разрушительного оружия, где тестируются последствия выделения кредитов и реализации губительной политики жесткой экономии. Греция – это поле битвы в войне против европейской демократии в целом и против французской демократии в частности. «Тройку» и ее присных никогда не интересовала собственно Греция. Они целились в вас! Вот почему я здесь. Я здесь потому, что случившееся с нами начинает происходить и у вас.

Дружный рев одобрения подтвердил, что я не ошибся в своих догадках. Люди пришли на собрание потому, что чувствовали: операцию, которую провернули в Греции, могут повторить во Франции. Они отчетливо сознавали желание Вольфганга Шойбле увидеть «Тройку» в Париже. Там, во французской глубинке, я понял, что нужно делать, и аналогичный опыт собраний в немецких ратушах укреплял мою уверенность: нам следует объединяться, забыть о национальных различиях, преодолеть разрыв между странами-должниками и странами-кредиторами. Единственный надежный способ противостояния европейскому истеблишменту и националистическому интернационалу, им порожденному, заключается в формировании общеевропейского демократического, гуманистического движения, чья цель – добиться успеха там, где не справилось поколение 1929 года. Мы должны пересечь границы и избавиться от политических разногласий, дабы не допустить нового сползания к «посмертию» 1930-х годов.

Через несколько месяцев, 9 февраля 2016 года, это движение родилось. Мы выбрали знаменитый берлинский театр «Фольксбюне» для церемонии учреждения «DiEM25»; эта аббревиатура расшифровывается как «Движение за демократию в Европе»^[338]. Воодушевление, которого не было и в помине, когда мне советовали организовать новую политическую партию в Греции, теперь переполняло мое сердце, а по всей Европе ощущалась тоска по духу «греческой весны». Надеюсь, что в один прекрасный день этот дух, облетев всю Европу, сможет вернуться домой и вновь воспламенить сердца нашего мужественного и добродетельного народа. Когда этот день настанет, греки могут обратиться к остальной Европе, перефразировав строку из стихотворения Йоргоса Сефериса: «Мы, у которых ничего нет, научили вас спокойствию^[339]»^[340].

Зимой и весной 2016 года я озадачил многих друзей в Великобритании кампанией против «Брексита». Почему, протестовали они, вы советуете нам оставаться в ЕС, хотя с вашей родиной обошлись столь сурово? Мы хотим вернуть себе свою страну, говорили они, и это вполне законное требование. «Мы тоже», – отвечал я. Но для этого нужно прежде всего восстановить коллективное достоинство и здравый смысл во всей Европе. Ни одна страна на свете не способна справиться с последствиями изменения климата в одиночку, и точно так же стоящая перед нами задача не может быть решена в какой-либо стране по отдельности. «Станут ли ваши слабые и униженные сильнее после «Брексита»? – спрашивал я. – Пойдет ли он на пользу слабым по всей Европе? Или приведет к закрытию границы и к распаду единой Европы на благо ее истеблишмента и тех политических монстров, которых он породил?»

Кого-то мне удалось убедить, другие продолжали сомневаться. Идея единой Европы пострадала настолько сильно, в особенности из-за событий 2015 года, что многие добрые люди от нее отвернулись. Даже те, кто сочувствовал выдвинутому «DiEM25» панъевропейскому плану, считали его утопическим. Но позвольте мне, дорогой читатель, поделиться на прощание своим твердым убеждением: возможно, мы и вправду являемся утопистами, но политика конструктивного неповиновения – в рамках ЕС и против нелиберального и антидемократического истеблишмента – представляет собой единственную практическую альтернативу той антиутопии, которая разворачивается на наших глазах. Такова была моя позиция на посту министра финансов Греции. Такой она остается по сей день.

Конечно, я могу ошибаться. Тем не менее, я считаю, что нам стоит продолжать. Опасность таится вовсе не в том, что мы устремимся слишком высоко и спалим свои крылья; нет, реальная опасность в том, что мы привыкаем смотреть в пол и даже пресмыкаться. Через несколько минут после окончания церемонии по случаю учреждения «DiEM25», пьяные от адреналина и избытка надежд, мы с моими коллегами столкнулись с пожилым немецким активистом, который не выглядел обрадованным.

– Ваше движение обречено, – хмуро сообщил он нам.

– Тогда какого черта вы тут делаете? – спросил один, слегка раздраженный коллега.

– Хочу быть рядом с людьми, которым придется собирать осколки, когда здание обрушится, – ответил пожилой немец.