Wo alle Strassen enden (СИ)

На обед с ними в столовую увязались Агнета и Отто Фишер, студент-второкурсник. Тощий, нескладный и долговязый, с непослушной копной светлых волос, которые не слушались ни расчески, ни даже бриолина, он напоминал взъерошенного толком не оперившегося птенца, а длинный прямой нос только усиливал это сходство. Белый лабораторный халат ему был великоват, и полы его развевались при каждом шаге, точно крылья. Отто отчаянно желал причаститься тайн большой науки и смотрел на всех старших товарищей, а в особенности на Готтфрида, точно на небожителей.

— Возьми пива, а не компот, — увещевал Отто Алоиз. — Желательно две пинты. Айзенбаум-то, вон, шкаф с реактивами открывал, ты разве не знаешь, что они жутко вредные?

— А пиво при чем? — Отто был готов впитывать все знания, которые могли вложить в его пытливую голову старшие товарищи, и смотрел на Алоиза с благодарным трепетом.

— Так оно нейтрализует всю эту дрянь, — со знанием дела ответил тот.

Агнета и Готтфрид переглянулись и прыснули.

— Что? — Отто принялся непонимающе озираться.

— Бери компот и пошли, — строго сказал Готтфрид.

— Но мне оберайнзацляйтер Берг…

— А оберайнзацляйтера Берга я загружу дополнительной работой, чтобы времени на ерунду не оставалось, — мстительно пообещал Готтфрид и выразительно посмотрел на друга.

— Так что там с пивом? — продолжал допытываться Отто, когда они уже сели за стол и принялись за еду.

— Да пошутил я, — отмахнулся Алоиз. — Но! В каждой шутке, между прочим, есть доля правды. И спирт, содержащийся в пиве, помогает нейтрализовать влияние радиации.

— Эх, выдавали бы нам шнапс за вредность… — мечтательно проговорил Отто, и Готтфрид заметил, что у него слегка порозовели кончики оттопыренных ушей.

— Да какая там вредность, — проворчал Готтфрид. — Подумаешь, Айзенбаум шкаф открыл. По такой логике он уже давно должен был помереть. Или превратиться в нечеловеческое существо.

— А он, можно подумать, человеческое, — буркнул Отто. — Зануда, каких свет не видывал! Заставил меня трижды переписывать одну из задач…

Отто погрустнел и с ненавистью уставился на сосиску, лежащую на его тарелке.

— И правильно, — поддакнул Готтфрид и почти кожей ощутил на себе удивленный взгляд Алоиза. — А что? — он развел руками. — Пока учишься, важно привыкать к правильному оформлению. Иначе потом ни в жисть не запомнишь, что и куда.

— Слушай его, — покивал Алоиз. — Это он из своего опыта. Чтобы ты ошибок не повторял!

Готтфрид сделал вид, что поглощен едой.

— А как вам, фройляйн Агнета, новые обязанности? — учтиво поинтересовался Алоиз.

Агнета смущенно улыбнулась, а Готтфрид отметил про себя, что Алоиз в своем репертуаре — обратился к девушке по-граждански, не по-партийному.

— Прекрасно, херр оберайнзацляйтер! — просияла Агнета. — Очень интересно! Раньше мне никогда не приходилось самостоятельно расписывать планы исследований, только следовать чужим. Конечно, я несколько переживаю… Пусть у меня прекрасные материалы…

— Не переживайте, — улыбнулся Готтфрид. — Вы всегда можете прийти ко мне с любым вопросом. На то мы и одна команда.

— И я могу? — тут же вклинился Отто.

— Можешь, — легко согласился Готтфрид. — Однако, если мне не изменяет память, я лично подписывал, что твой куратор — оберберайтсшафтсляйтер Айзенбаум. Так что ходи к нему. Но если что-то неясно, то я всегда открыт для обсуждений.

— Готтфрид, — подала голос Агнета. — Скажите, пожалуйста, если я закончу раньше с архивными документами…

— Конечно, приходите, как будете готовы.

— И я хотела попросить… — она прикусила губу. — Вы позволите взять еще раз материалы от исследовательской группы из Верденбрюка? Я не законспектировала их, а, кажется, они опираются отчасти на исследования, проведенные еще до Катастрофы.

— Разумеется, — кивнул Готтфрид.

— Вживаешься в роль руководителя, — съязвил Алоиз, когда на обратном пути они направились за частью инструментов, оставшихся в шкафчике Алоиза.

— Вживаюсь, — неожиданно миролюбиво отозвался Готтфрид. — Вот что прикажешь с этим птенцом делать? Я ведь… — он тяжело вздохнул. — Я ведь полночи про этого Айзенбаума думал. Ну, что ты мне вчера сказал.

— Я даже не знаю, что тебе и сказать, дружище, — Алоиз нахмурился. — Раз уж тебе Айзенбаум по ночам покоя не дает…

— Слушай, мочи нет, ты можешь говорить серьезно? — Готтфрид потер затылок.

— Могу, — согласился Алоиз. — Сходи к парикмахеру. Оброс страшно, руководитель, называется.

— Я тебе про Айзенбаума, а ты мне про мою стрижку! — вспылил Готтфрид.

Алоиз сжал пальцами переносицу и остановился:

— Да ничего не делать. Ты все правильно сказал этому Отто: у него есть куратор, пусть через него и решает все вопросы. Айзенбаум и так зуб на тебя точит, если ты еще и его менторские навыки поставишь под вопрос…

— Да не собираюсь я ничего ставить под вопрос! Меня он не устраивал в тесном сотрудничестве со мной, понимаешь? Агнета…

— Кстати, об Агнете, — перебил его Алоиз. — Ты как-то умерь пыл. Слухи про вас уже поползли. Дескать, ты и махнул ее с Айзенбаумом местами по личным мотивам.