Wo alle Strassen enden (СИ)

Войдя в показавшуюся совсем неуютной после комнаты Марии квартирку, Готтфрид решил все-таки для начала поесть. Аппетита не было совершенно, голова болела, но осознание того, что на анализы ему идти натощак, и еще большой вопрос, когда он сможет вырваться из цепких лап медиков, сделало свое дело. Он со вздохом осмотрел почти пустой холодильник и скудные запасы консервированного провианта, выбрал из нескольких почти одинаковых банок с флагом Империи первую попавшуюся и сел за стол. Кусок в горло не лез. Готтфрид хотел продолжить изучение дневника, просмотреть все схемы, начертанные на найденных там же листах, потом поехать в “Эдельвейс” и провести ночь с Марией, но ему приходилось давиться почти безвкусной картонной тушенкой и запивать это дело изрядно опостылевшей за вторые сутки содовой. Обычно он любил содовую, но отсутствие выбора сделало свое черное дело.

Ночной сон облегчения не принес. Готтфриду снилось обнаженное беременное существо, зараженное, уродливое, отчего-то с лицом Магдалины; Мария в объятиях Штайнбреннера; Агнета, баюкающая нечто спеленутое, а когда она откинула с личика младенца белоснежную кружевную вуаль, оказалось, что там и не младенец вовсе, а капсюль бомбы; а потом он целовал сладко-горькие губы Марии и ощутил ледяное прикосновение стали к виску. Отпрянул, чтобы заглянуть в ее глаза, увидеть, как изогнулись ее соблазнительные губы в хищной усмешке, а потом грянул выстрел. Готтфрид проснулся в холодном поту и с болью в перенапряженном немым криком горле. За окном занимался бесцветный рассвет.

========== Глава 12 ==========

— Великолепная гематома, — ухмыльнулся Адлер, проводя Готтфрида в процедурную. — Стесняюсь спросить, вы нарушили все мои предписания, от диеты до полового покоя и обогрева сидений?

— Никак нет, — Готтфрид серьезно покачал головой, решив, что добавленный Вальтрауд коньяк в кофе не стоит упоминания. — А обогрева сидений у меня вовсе нет.

— Больше никаких травм? — Адлер смерил его взглядом. — Садитесь.

— Нет, все обошлось малой кровью, — Готтфрид позволил себе слегка улыбнуться и сел на кушетку.

Он чувствовал себя совершенно разбитым, даже Алоиза утром выслушал молча и решил при удобном случае переспросить обо всем, что тот рассказал: в голове остались какие-то обрывки.

Адлер сосредоточенно листал медицинскую карточку Готтфрида.

— Реакцию Вассермана брать не будем. Вы сдавали ее три недели назад, она пришла-то совсем недавно. Осталось надеяться, что вы не успели подхватить в Берлине сифилис. Не успели же? — Адлер строго воззрился на Готтфрида.

— Нет-нет, — тот поспешно покачал головой. По правде говоря, он понятия не имел, правда ли это, но Мария не выглядела больной. Да у него самого никаких тревожных симптомов не появлялось.

— Ладно, — Адлер потер орлиную переносицу. — Если что-то не так, нам об этом расскажет анализ крови. Знаете, что плохо… — он нахмурился и еще раз окинул Готтфрида цепким взглядом. — Радиация.

Готтфрид почувствовал, как потеет. Что известно этому орлу про его тесные в последнее время отношения с этой дрянью?

— Конечно, у вас две дозы антирадина… Даже если вы сейчас попадете под воздействие радионуклидов, это вряд ли скажется на вас. Но вот на ряде клеток… — Адлер потряс в воздухе карточкой. — Вот сейчас и посмотрим. С вами и шестьдесят четыре дня выжидать бессмысленно — вы же еще где-нибудь этой дряни нахватаетесь. Да и кто в наши дни не нахватается.

Готтфрид перестал слушать причитания Адлера — он толком и не понял, о чем тот говорил. Если Алоиз был прав — то дело касалось его способности к воспроизведению. Впрочем, при общем уровне радиации прав был Адлер: стоило сажать его на пару месяцев в полностью чистую среду.

— Да вот только — представляете! — по последним данным дети, полученные от родителей, проходивших подготовку к зачатию в специально сконструированных чистых камерах, показали слабые адаптационные способности, — Адлер будто бы прочитал его мысли. — Полноценных данных по этому поводу пока мало, сами понимаете, сколько времени нужно на такое исследование. Несколько продольных массивов данных.

Адлер говорил и что-то отмечал на бланке — видимо, какие анализы стоило взять.

— Ладно. Я сейчас пришлю к вам Луизе, это наша медсестра. Она очень вежливая, но совсем молодая, не напугайте мне тут девочку, — рассмеялся Адлер.

— Скажите, пожалуйста, — Готтфрид решился задать интересующий его вопрос. — Меня отправят… На воспроизводство?

— Если анализы будут в норме, — подтвердил Адлер. — Но вас, как координатора важного производства — без отрыва от производства.

— Но… вы сами говорили… радиация… — робко спросил Готтфрид.

— Это вас не касается, — резко оборвал его Адлер. — Еще вопросы?

— Да, — кивнул Готтфрид. — Когда, куда, к кому?

— Вам все скажут потом, по результатам, — Адлер потряс карточкой. — А пока это вас совершенно не касается.